Львы Сицилии. Сага о Флорио

В 1830 году на престол Королевства обеих Сицилий вступает двадцатилетний Фердинанд II, который благосклонно относится к проведению социальных и экономических реформ. Введены налоговые послабления, начато восстановление инфраструктуры. Королевство Бурбонов поощраяет развитие наук и технологий: набирает силу металлообрабатывающая промышленность, строительство железных дорог и современных военных кораблей. Создается первая в Италии пенсионная система и первая электрическая сеть для уличного освещения. Кроме того, регулируется добыча и сбыт серной руды, что приводит к открытому столкновению между французами и англичанами, решительно настроенными покупать серу по цене ниже рыночной.

В 1830–1831 годах революционные волнения потрясают Францию (на троне утверждается Луи-Филипп Орлеанский, конституционный монарх) и Бельгию (она добивается независимости). В июле 1831 года в Марселе Джузеппе Мадзини создает подпольную организацию «Молодая Италия», которая борется за независимость Италии от иностранных государств, объединение нации, учреждение республики. Однако все восстания, организованные сторонниками Мадзини в 1833-м и в 1834 году, потоплены в крови.

Сера. По-сицилийски — сурфару.

Золото дьявола.

Камни, высекающие огонь.

Прóклятое богатство торговцев.

Сокровище, которое оказалось прямо под ногами у латифундистов и которым они веками пренебрегали. Из-за него ничего не росло, почва была непригодной даже под пастбища из-за исходящих от земли испарений.

Теперь под землей прорыты извилистые коридоры. Дети и мужчины, один за другим, как муравьи, выползают из-под земли с тяжелыми корзинами, полными желтых комьев, срывают себе спины.

Серная руда, собранная в мешки, взвешивается и готова для продажи.

Ее грузят на корабли и отправляют в другие страны Европы: главным образом во Францию и в Англию, где ее перерабатывают. Отправляется она в том числе и в Северную Италию.

Серу плавят в специальных печах, где под действием тепла и пара она превращается в купоросное масло — ценную серную кислоту, необходимую для производства красителей, поэтому она пользуется большим спросом на химических заводах, растущих по всей Европе.

Дьявольское золото способствует обогащению. Обеспечивает достаток, дает работу. Везде. Только не на Сицилии.

Но сицилийцы этого не понимают.

Не все, разумеется.

* * *

Солнце уже взошло. Свет его теплый, мягкий, как обычно бывает весенним утром. Стоит апрель 1830 года.

На виа Матерассаи жизнь уже вовсю кипит.

Джузеппина берет печенье трикотто и макает его в молоко. В чашке плавают крошки.

— Вернешься к обеду, сынок?

Винченцо не отвечает. Серьезный, в темном сюртуке, начищенных сапогах, он погружен в чтение сообщения, которое ему доставил посыльный.

— Ты слышал, что я спросила?

Жестом он просит мать помолчать. Потом, вдруг скомкав письмо, швыряет его на пол.

— Проклятье!

— Что такое? — Джузеппина подходит к нему. — Что стряслось?

— Так, ничего. Не берите в голову.

Улучив момент, Олимпия заходит в гостиную.

— Ну что, могу я убрать чашки? — спрашивает она монотонным певучим голосом. Видит, что хозяин не в настроении, хозяйка чем-то обеспокоена, и улыбка сходит с ее губ. Она собирает посуду и бесшумно исчезает.

Джузеппина проявляет настойчивость:

— Что было в письме?

Винченцо преследует тревога в ее голосе. Черное платье шуршит, словно рассыпанный по полу песок.

— Ничего, я же вам сказал. — Он берет пальто и целует мать.

— Но…

— Успокойтесь, займитесь своими делами.

Джузеппина остается стоять, прижав руки к груди. Винченцо, плоть от плоти ее, давно ей не принадлежит. Для нее нет места в его мужском мире, где только деньги, товары, сделки. Единственный человек, который заботился о ней, умер почти два года назад. А она состарилась.

Джузеппина медленно опускается на стул. На сердце у нее тоскливо.

* * *