Львы Сицилии. Сага о Флорио

Ланца ди Трабиа, князь просвещенный, открытых взглядов, владелец одного из самых роскошных дворцов Палермо, кажется, с одного взгляда оценил богатство дома хозяев вечера. А по-другому и не могло быть. Его жена — из старинного дворянского рода Бранчифорте, которому принадлежит почетное место в ряду основателей города. Джулия чувствует на себе ее холодный, оценивающий взгляд, пытается улыбнуться в ответ, снять возникшую вдруг напряженность.

Стефания Бранчифорте — воистину матрона. Немолодая дама в платье амарантового цвета, в старинных драгоценностях, принадлежавших, вероятно, ее далеким предкам. Надменный взгляд, руки скрещены на животе. Она оглядывается вокруг, словно боится коснуться стен или мебели, и укоризненные взгляды супруга никак на нее не действуют.

Внезапно Джулия чувствует себя бедной, жалкой. Кружево ее косынки, кажется, вмиг утратило всякую ценность, а платье стало простым. Она инстинктивно поворачивается к жене князя ди Тригона, Лауре Назелли, которая моложе княгини ди Трабиа. Ее длинные волосы уложены в великолепную прическу. В ее глазах Джулия читает ту же неприязнь.

Обе дамы смотрят как будто сквозь нее, словно она прозрачная.

Вот содержанка, ставшая женой, говорят они без слов. Как была мещанкой, которая раздвинула ноги за деньги… так ею и останется.

Она кланяется, как положено по этикету: они — княгини, она — дочь непонятно кого, прошлое Джулии нельзя назвать безупречным. Две княгини смотрят поверх ее головы и кивают в ответ, как полагается, затем входят в зал, осматриваясь.

— Здесь чувствуется претензия на роскошь, не находите? Платья, обстановка… — произносит княгиня Лаура.

Другая дама встряхивает рукой, раскрывая веер.

— Претензия, вы правильно подметили.

Джулия чувствует ком в горле. Лицо зарделось, и ручеек пота стекает между грудей. Значит, все ее старания напрасны? Конечно, этого недостаточно, думает она, как и недостаточно всех денег Винченцо, чтобы эти господа приняли их в свое общество.

Она подходит к мужу, глотая и злость, и унижение.

Тригона, в свою очередь, почтительно приветствует ее по-французски:

— Очень рад, мадам. — Затем, с ленивым видом рассматривая потолок, добавляет: — У вас роскошный дом, как ни посмотри, дон Флорио. — Обменивается взглядом с князем ди Трабиа, тот выдавливает из себя улыбочку. — Времена меняются, друг мой. Времена и люди.

Винченцо указывает на гостей.

— Наши компаньоны уже собрались. Проходите в зал, господа.

Жены, оживленно беседуя, подходят к мужьям. Не дают Джулии ни малейшей возможности заговорить с ними.

От Винченцо не ускользнул ни единый жест, ни единый взгляд.

Только Джулия замечает, какой напряженной вдруг стала его спина. Он тоже все понял.

* * *

Под сводами декорированного потолка блестят канделябры. Фарфоровая посуда «Каподимонте» расставлена на льняной кружевной скатерти из Фландрии. Хрустальные бокалы с острова Мурано ждут, чтобы их наполнили французскими винами, которые пока охлаждаются в серебряных ведерках.

Джулия идет в сопровождении Винченцо, приостанавливается обменяться несколькими словами с гостями. Чувство неуверенности не покидает ее. Вдруг она в чем-нибудь ошибется? Вовремя ли распорядится, чтобы несли блюда? Джулия волнуется, глазами просит помощи у мужа, но он погружен в разговор с Ингэмом.

Мысль о тех дамах, столь же благородных, сколь и высокомерных, придает ей решимости. Распрямив плечи, она смотрит на прислугу. Ей тут же подвигают стул, она садится. Винченцо с другой стороны стола делает то же самое. Это сигнал к началу ужина.

Гости рассаживаются. Джулия кивком просит слуг представить меню, чтобы каждый мог себе выбрать блюдо по вкусу. Для начала — антре: мясо в желе и супы; затем первые и вторые блюда и с мясом, и с рыбой.

Один лакей подает вино, другой разливает воду из хрустального графина. Слуги подходят к гостям. Один за другим появляются серебряные подносы, на которых стоят лотки из жаропрочного стекла с фальсомагро, с тушеным тунцом, с картошкой, овощами, ягненком.

Княгиня ди Трабиа на секунду задерживает взгляд на Джулии, сжимая в руке вилку с насаженным на нее кусочком ягненка. Кажется, она удивлена, возможно, даже раздражена. Алессандра Спадафора, наоборот, ловит ее взгляд и заговорщически поднимает бокал, чокаясь с ней на расстоянии.

Джулия благодарит улыбкой, прикрыв салфеткой рот.

У входа в зал стоит экономка и внимательно следит за действиями прислуги. На кухне две судомойки уже наполнили водой глубокие лохани и закатали рукава по локоть, готовые к мытью тарелок и приборов, чтобы у гостей всегда была чистая посуда.

Джулия напряжена, почти не притрагивается к еде. С трудом выпивает глоток воды. А если что-то все-таки пробует, то убеждается, что блюда хорошо приготовлены и правильной температуры.

Она так нервничает, что не замечает участливых взглядов мужа, сидящего напротив.