М. Берг. Чашка кофе. (Четыре истории)

– Ну а как же «свобода выбора»? Как без неё? – спросил Бинеш.

– Дана ли свобода выбора не рождённому ещё младенцу? Зависит ли что-то от его желания? – вопросом на вопрос ответил Упавший-с-неба.

Не найдя, что возразить, Бинеш прикусил губу.

– Но разве так правильно? – вновь поднял глаза на Упавшего-с-неба Дилшэд.

– Рассуждения о «правильности» и «неправильности» – в данном случае искания праздные, поскольку носят абсолютно субъективный характер, а между тем факт остаётся фактом: пуповина истончается! Такой вот менетекел!

Рост нахмурился, Дилшэд вздохнул и снова потупил взгляд. Максуд усмехнулся про себя: Упавший, конечно, мастер убеждать, однако слишком уж близко к сердцу дадаши воспринимают его отвлечённые мудрствования и некоторые заявления, не имеющие совершенно никакой пользы в реальной жизни. И поймал на себе изучающий взгляд Бинеша.

– Однажды, не в ближайшие дни и даже не так чтобы скоро… а, вернее, даже совсем не скоро – но человечеству всё же придётся сделать выбор, – продолжил Упавший-с-неба. – Решающий и окончательный выбор. Сейчас же оно только подходит к развилке. Я говорю «человечество», однако там, на распутье, каждому придётся решать за себя самому. Вполне вероятно, кто-то достигнет поворотной точки значительно раньше остальных. Быть может, это даже будет кто-то из вас… а может, и все, как знать? И тогда уже не будет и малого шанса отвернуть или отступить. Никакого иного варианта, кроме как определиться – каждому лично. Тебе, Максуд. И тебе, Бинеш, и тебе, Рост, и тебе, Дилшэд. С кем ты? Каким путём направишься, когда обретёшь свободу? Вот что предстоит решить вам всем! И начинать готовить ответ необходимо прямо сейчас!

– Мы с тобой, Фанис! Твои дадаши с тобой! – выпалил Рост, решительным кивком подтверждая свои слова, и вскочил, словно прямо сейчас собрался ринуться в этот самый, светлый и правильный, путь.

Бинеш вздохнул и покачал головой, а Максуд ухмыльнулся: верность Роста Упавшему-с-неба восполняла ему в особо трудных случаях недостаток умственных способностей, а порой, опережая саму мысль, и вовсе вытесняла способность рассуждать. Однако никто не стал поправлять товарища. Почему? Должно быть, прав был дадаш – по большому-то счёту…

– Но… но как же… без любви?! – прошептал Дилшэд.

– Я уверен, что в каждом из освободившихся, помимо благодарности, навсегда останется и капля любви – сила жизни и способности Творить!

И Упавший-с-неба умолк.

Впрочем, пауза длилась недолго: осторожное покашливание, заменяющее у редких вежливых или излишне скромных субъектов стук в дверь, а за ним робкий голос отвлекли дадашей от размышлений, к которым их привели слова Фаниса.

– Уважаемый… – у входа мялся, не решаясь переступить порог, преклонных лет сутулый бородач. – Прости, что нарушаю твои раздумья. Я проходил мимо и услышал… случайно… Ты ведь будешь ещё говорить, правда? Не позволишь ли ты войти и постоять рядом? Слух мой стал очень плох, а я хочу расслышать каждое твоё слово. Я не побеспокою ничем, клянусь!

Только сейчас, оглянувшись, Максуд заметил, что из-за стены выглядывают лица – любопытные, удивлённые, озадаченные.

– Мудрецы и проповедники не часто бывают здесь, на на нижних улицах Азарфара, – продолжал старик, – и их не увидишь вот так, вблизи, не задашь вопроса…

Стоявшие за стеной закивали согласно:

– Верно… Так и есть…

***

Когда явился с кувшином воды припозднившийся хозяин Бахрам, двор был переполнен людьми. Те, кому не хватило места внутри, толпились у стены снаружи, даже сидели, свесив ноги, на плоских крышах соседних домов.

– Это… Это что это тут?.. Это зачем?.. – приговаривал Бахрам ошалело, с трудом протискиваясь к деревцам, под которыми оставил своих постояльцев.

Люди ворчали и огрызались, недовольные бесцеремонностью Бахрама.

Чертыхаясь, лишившийся в сутолоке одной туфли хозяин постоялого двора наконец выбрался к странникам.

– Это что здесь происходит?! – возмущённо выпучил он глаза на Упавшего-с-неба, безошибочно определив виновника безобразия.

– Извини, Бахрам. Люди просто зашли послушать меня.

– Просто зашли?! – хозяин Бахрам обвёл взглядом толпу.

– Ну да. Не прогонять же от ручья пришедших утолить жажду. Или ты иного мнения?

– Этих «жаждущих» только трубный глас Высшего судии теперь прогонит… А раз пришли – пусть платят! – не растерялся хозяин. – Вон, весь двор заполонили! Засрали, заплевали, за… Задолбали! Кому уборку делать, а? И что, всё за вашу единственную жалкую монетку?!

– Две – монеты, – проговорил Рост не очень громко, но вполне отчётливо, однако хозяин Бахрам как будто не услышал.

– Если они платить не будут – заплатите вы! – угрожающе ткнул он пальцем в сторону утоптанной земли, прямо перед носом Упавшего-с-неба.

Народ завздыхал, заворчал недовольно. Кто-то двинулся к выходу, не понаслышке, видно, знакомый со склочным нравом хозяина постоялого двора.

– Успокойся, дадаш, брат! Присядь-ка лучше, послушай Упавшего-с-неба, – явно сделав над собой усилие, предложил Рост.