Ма(нь)як

— А что там с тем парнем, которого мы караулили? — Ивану казалось, что с прошлого утра прошли годы.

— Как обычно, ничего нового. В квартире найден труп. Ни следов, ни отпечатков, ни ДНК. Соседи никого не видели. Как будто он просто покончил с собой!

— А чем плоха эта мысль, — вдруг встрепенулся Сурненков. — Он накачивает жертв ЛСД, а те сами себя калечат. По крайней мере, хоть что-то объясняет.

— Ничего это не объясняет. Ожоги на лбу они тоже сами себе делают? Тут, Ваня, что-то нечеловеческое, что-то жуткое. Но каналы поставок ЛСД я все-таки пробью. В твоем случае имела место явная галлюцинация. Глянь пока вот эту статью. Явно наш клиент, — и Секачев кивнул в сторону заднего сиденья, где лежала газета.

Сурненков быстро пробежался глазами по тексту и согласно закивал:

— Странно, что наши замалчивали такой громкий случай. А тебе не кажется…?

— Тело не найдено, нет доказательств почерка Маата.

— Тебе не кажется, что это не жертва Маата, а… сам Маат?

— Что?!

— Послушай, все сходится. Год назад гибнет лидер «Гарроты» Степан Харитонов. Брикер поначалу продолжает заниматься авиационным бизнесом, а потом вдруг исчезает. И в тот же миг на арену выходит Маат. Надо соотнести дату его исчезновения с датой появления первой жертвы. Если разброс в два-три дня…

— Если хочешь, съезди к его жене. Я сегодня пойду к руководству добиваться, чтобы дело передали мне. Мне они должны объяснить, какого черта они тянут с возбуждением уголовного дела!

Иван кивнул. Ему срочно надо было забыться, отвлечься, хоть на время выбросить из головы воспоминания о кошмарном доме, привидевшемся ему в самом сердце Сахары, и прямо с Петровки, предварительно договорившись о встрече, он отправился к дому Брикера. Его встретила хрупкая блондинка с безупречным макияжем, проводила в гостиную и предложила чаю. Брикер, вероятно, не жаловал интерьерных излишеств: его дом представлял собой довольно скромное одноэтажное строение с пятью комнатами. После того, как старший сын переехал в собственное жилье, места в доме прибавилось, и свободную комнату отвели под кабинет главы семейства. Обставлен дом был с тонким вкусом, прослеживавшимся также и в одежде его хозяйки: с женой Брикеру явно повезло. Впрочем, жилище не производило впечатления роскошного обиталища богатой рок-звезды. Семья эта походила скорее на простой средний класс, и даже приютившийся возле гаража автомобиль ничем бы не выделялся в общем потоке машин на МКАДе. Иван удовлетворенно хмыкнул: с такими людьми всегда приятно иметь дело.

Полина не сообщила ему ничего нового: Дмитрий занимался самолетами и потихоньку записывал сольный альбом. В день своего исчезновения он отправился утром в студию и даже позвонил ей оттуда с просьбой заказать из ресторана жареных креветок, но к ужину домой не явился. Полиция приняла заявление, как обычно, только на третий день, когда и след Брикера давно простыл. Продюсер и соавтор Дмитрия — Зимин — с которым он в тот день действительно провел некоторое время в студии, рассказал, что Дмитрий покинул ее в районе полудня, не назначив время следующей записи. Но поскольку такое происходило регулярно и они потом созванивались и договаривались о встрече, Зимин не обратил на это поведение никакого особого внимания. И лишь новость об исчезновении Брикера заставила его задуматься о причинах, ведь он, вероятно, был последним, кто видел Дмитрия.

Осмотр личного кабинета Брикера с любезного разрешения Полины также ничего не дал: контракты с авиакомпаниями, наброски песен, книги… Если только логово Маата не скрывалось где-то в другом месте: идеальный убийца не мог проколоться на деталях, и глупо было пытаться найти в его доме что-то компрометирующее. Теперь Сурненков понял это с ужасающей ясностью.

Вновь и вновь задавая Полине типовые следовательские вопросы, Иван все пытался нащупать нить, которая привела бы его к осознанию причин произошедшего: если Брикер был Маатом, что подтолкнуло его к этой мысли? Что заставило из рок-звезды стать идеальной машиной для уничтожения людей? А если он все же ошибся и Брикер был всего лишь жертвой, то почему Маат не уничтожил его? Не потому ли, что тот мог согласиться на сотрудничество, которое вчера предложили и ему самому? А, может, исчезновение музыканта и вовсе не связано с Маатом? Впрочем, Полина не смогла сказать ему ничего нового: она раз за разом повторяла какие-то уже известные ему вещи, вдруг с теплой улыбкой могла вставить пару фраз о том, как Дима любит котлеты или пиво, но в целом Ивану показалось, что она ничего не знала о тайной жизни своего мужа. Или настолько хорошо это скрывала, что даже в ее голубых глазах не отразилось и намека. «Интересно, что бы мне поведала его первая жена, если бы они до сих пор были вместе», — мелькнуло в голове у Сурненкова, и он тут же поднялся, делая прощальные реверансы.