Мадикен

Папа снова порывается кинуться на Линдквиста, и снова мама его удерживает. Подумав немного, она открыла сумку и вынула какой-то пакетик.

– Не хотите ли угоститься жареным миндалём, господин Линдквист? – спрашивает мама. – Или вот ещё пряниками, – предлагает она ему, доставая второй пакетик.

Мама протягивает Линдквисту пакетики – один в левой руке, другой в правой. Линдквисту хочется попробовать и миндаля, и пряников, но, чтобы взять это угощение, надо иметь свободные руки. Внезапно освободившись, Лисабет с громким рёвом кидается к папе, он подхватывает её, и вот уже она сидит высоко на руках у папы. Здесь её никто не достанет!

– Пожалуйста, господин Линдквист, оставьте себе оба пакетика, – говорит мама и снова гладит его по щеке. – До свидания, господин Линдквист!

– Я тут увидел маленького человечка… – бормочет Линдквист с набитым ртом. Он сразу же принялся жевать и миндаль и пряники.

Так он и остался стоять посреди улицы, грызя миндаль и провожая взглядом маленького человечка. Когда человечек скрылся из виду, он бросил пакетики и закричал:

– Господи Иисусе! Помоги мне!

Бедняга Бакман! Он-то думал, что сейчас усадит всё семейство и заставит их с весёлым выражением на лицах смотреть туда, откуда должна вылететь птичка! Но сколько он ни старался всех рассмешить, ничего не получилось. Мама сидит бледная и взволнованная. Мадикен и плачет от жалости к бедному Линдквисту, у которого нет ребёночка, и злится на него за то, что он хотел забрать себе Лисабет. А Лисабет насупилась, как только она умеет. Бакман, несмотря на все уловки, так и не добился от неё весёлой улыбки.

– Нет уж, сегодня – ни за что! – сказала Лисабет по дороге домой. – Уж если мне не весело, значит, я не буду веселиться. Значит, я буду печальной и никто меня не развеселит! Вот и всё!

Да и как же не быть печальной, пережив такую передрягу, а всё из-за того, что захотела посмотреть на дом, в котором живёт Линдквист! Лисабет никак не ожидала, что он может выйти и заметить её.

– Если бы я знала, ни за что бы не заглянула! – убеждённо говорит Лисабет.

– Вот погоди, – говорит Мадикен, – мы придём на лужайку с одуванчиками, и у тебя пройдёт плохое настроение. Хочешь – верь, хочешь – не верь!

Лисабет поверила и даже заулыбалась.

– Жаль только, что этот глупый Линдквист слопал весь наш миндаль и пряники, которые мы хотели взять на пикник! – говорит она с сожалением.

Каждый год в мамин день рождения в их семье принято устраивать пикник на лужайке с одуванчиками, неподалёку от фермы Аппелькюллен.

Мадикен считает, что это, наверное, одно из самых прекрасных мест на земле. На этой лужайке цветут тысячи одуванчиков и растут две высокие берёзы, по которым можно полазить. А ещё там есть огромный валун, на него тоже можно залезать. Конечно, если только умеючи! Под валуном живёт страшный тролль, Мадикен столько раз рассказывала о нём сестре, что Лисабет в него поверила, да и сама Мадикен, кажется, тоже слегка верит. Две берёзы да Камень троллей, и кругом – море одуванчиков.

Самое замечательное, что туда можно доплыть по реке. В Юнибаккене садишься в лодку, отчаливаешь от мостков, потом долго-долго плывёшь, огибая излучины и заводи, и вдруг видишь перед собой лужайку.

Не дождавшись, когда папа втащит лодку на берег, Мадикен и Лисабет выскакивают и – бегом к одуванчикам.

– И чем вы там полдня занимаетесь до самого вечера? – спросил однажды Аббе.

– Да тем, чем всегда занимаются на пикнике, – ответила Мадикен.

Аббе так ничего и не понял. Ведь Аббе не знал, что люди делают на пикнике. Мадикен могла бы рассказать, что на пикнике люди лазают на берёзку, купаются в реке, собирают одуванчики, играют, сидят на траве и едят бутерброды, что мама там играет на лютне, которую она всегда берёт с собой, что они вместе поют, а папа делает им свистульки, что Мадикен и Лисабет кувыркаются в траве, пьют лимонад и пляшут танец троллей вокруг огромного камня… И как это Аббе не знает, что люди делают на пикнике?

Когда они вернулись от фотографа, у Альвы уже была приготовлена корзинка со съестными припасами.

– Ну как? Удачно сфотографировались? – спрашивает Альва.

И мама ей отвечает, что сегодняшний снимок, наверное, получится таким, что от одного взгляда на него можно будет упасть в обморок, и рассказывает Альве, отчего так получилось.

– Надо же было такому случиться! – говорит Альва, обнимая Лисабет. – Какой дурак этот Линдквист! Но его можно понять, если он захотел забрать тебя, моё золотце!

– Меня-то да, а её он не захотел взять! – хвастается Лисабет, кивая на Мадикен.

Тогда Альва и её заключила в объятия.

– А вот я бы и нашу Мадикен тоже взяла! Потому что Мадикен – моя радость и моё солнышко, большая моя девочка! И не сомневайся, моя миленькая!

Но ехать на пикник Альва наотрез отказалась:

– Я лучше вздремну! Поспать – самое милое дело для такой сони, как я!

– И вовсе ты не соня! – возмущается Мадикен.

– Не соня ты, – говорит Лисабет. – Ты моя Альва!