Маг и нимфа, или неправильное фэнтези

— Жрецы знают много, но заняты не тем, — сказал он. — Им недостаёт верности и понимания. Научить магии или травничеству нетрудно, научить верности куда сложнее. Верховный жрец должен всегда стоять за тебя, и я уверен, что Линар...

— Верность, значит?.. — богиня прищурилась. — Ты будешь верен мне, а, Линар?

— Да... Да, госпожа! — парень снова бухнулся на колени. — Я... Конечно. Да. Верен. Дикие люди — враги. Предатели — тоже враги. Я никогда не предам вас... Госпожа.

— Что ж, сейчас мы это проверим, — в голосе Фериссии зазвучали весёлые нотки. — Линар!

— Да... Госпожа?

— Линар, ты видишь вон там предателей? — спросила богиня. — Я хочу, чтобы ты занялся ими. У прошлой верховной жрицы на груди растёт фиолетовый цветок. Я хочу, чтобы ты собрал его сок и дал выпить остальным изменникам.

— Да, госпожа! — выкрикнул юноша с неожиданной радостью в голосе и, оскальзываясь, побежал к распятым жрецам.

Суг торопливо снял с плеча суму и передал палачу чашу и короткий костяной нож, похожий на скальпель. Парень принял инструменты и подошёл к Мелиссе.

Верховная жрица дышала хрипло и тяжело, обвиснув на обхвативших её запястья лианах. С её губ капала слюна. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусировать взгляд на новом человеке. Наконец, её лицо приняло осмысленное выражение.

Линар какое-то время смотрел на растущее из её тела растение, потом осторожно взялся за стебель и перерезал его ножом примерно на середине длины. Жрица поморщилась. Из разреза закапал сок напополам с кровью, и Линар торопливо подставил чашу, собирая жидкость в неё. Мелисса улыбнулась, словно поняла что-то такое, до чего парень пока не додумался.

— Набери полную чашу и нарежь туда мякоти, — командовала воительница. — Дай каждому выпить по глотку. То, что останется, принеси сюда.

Струйка иссякла гораздо раньше, чем чаша заполнилась, и палачу снова пришлось взяться за нож. Глаза Мелиссы несколько раз закрывались, но всякий раз женщина усилием воли возвращалась к происходящему. Закончив собирать сок, Линар отступил на шаг и нерешительно оглянулся на свою госпожу.

— Теперь, — сказала та, — добавь в напиток мякоть, чтобы яд действовал лучше.

Опустившись на корточки, парень поставил чашу перед собой и начал скальпелем отрезать маленькие кусочки стебля и листьев. Капли сока стекали по его пальцам, одна брызнула ему на щёку — юноша растёр её тыльной стороной ладони. Жрецы, стоявшие вокруг трона, хранили гробовое молчание, зато приговорённые переглядывались, улыбаясь всё шире, а мужчина, распятый одним из первых, и вовсе беззвучно смеялся.

Закончив готовить напиток, Линар поднялся и обвёл изменников взглядом. Жрецы смотрели на него, ожидая, что он будет делать дальше. Парень сглотнул и безотчётно почесал руку.

— Смелее, молодой человек! — обратился к нему мужчина, распятый по правую руку от Мелиссы. — Не знаю, как вам, а мне не терпится поскорее с этим покончить.

Линар опасливо приблизился к нему. Жрец был высоким, широкоплечим, на его голых руках и торсе бугрились рельефные мускулы.

— Не бойтесь, молодой человек, я не кусаюсь! — позвал мужчина. — Вы, кажется, собирались мне что-то предложить?

Юноша поднял чашу и медленно поднёс к подбородку жреца.

— От плоти Мелиссы — что угодно, — прокомментировал тот. — Ваше здоровье, жрица!

Приложив губы к чаше, он сделал хороший глоток.

— Недобродило, — сказал он, пробежав языком по губам. — Мелисса, родная, что ж ты недоглядела?

Товарищи по несчастью нервно поглядывали на комика. Линар повернулся к следующему жрецу.

Ещё двое или трое осуждённых добровольно приняли свои порции яда. Мужчина, причастившийся первым, продолжал громко острить, комментируя происходящее, и замолчал лишь после того, как один из воинов подошёл и уставил копьё ему под рёбра.

Следующей в ряду стояла Малиста. При виде молодого палача она брезгливо поморщилась, отвернулась от предложенной чаши и произнесла лишь одно слово:

— Нет.

Парень помедлил и предпринял ещё одну неуверенную попытку поднести чашу к губам женщины — та повернула голову в другую сторону.

— Нет! — повторила она. — Я не стану пить это из твоих рук, сказала же. Не стану.

Линар в растерянности оглянулся на Фериссию и Сигаула. Воительница улыбалась, явно довольная зрелищем.

— Если ты собираешься стать Моим верховным жрецом, ты должен уметь вызывать к себе уважение, как ты считаешь? — спросила она.

Парень думал секунду. Затем он взял чашу в левую руку, а правой с размаху ударил женщину по лицу.

Жрица вскрикнула, кто-то из её соседей присвистнул. Линар замахнулся и ударил снова. Бил он неумело, зато от души — по щеке приговорённой побежала кровь. Поморщившись, парень размял отбитые пальцы и снова сунул сосуд с ядом друидке под нос — та плюнула в ответ, попав на руку, держащую чашу.

— Малиста, будь вежливее! Кое-кому это ещё пить, — подал голос шутник-сосед Мелиссы.

Одна из жриц посмотрела на него с неудовольствием:

— Сверд, не смешно.

— Не смешно, — согласился тот и, поскольку давление копья под рёбра усилилось, добавил: — Всё, всё, молчу.