Магазин из Ниоткуда

Мальчик сунул записку в карман и быстро направился из своего вагончика в сторону входа, к бордовой портьере. План был простой, если это вообще можно было назвать планом. Для Шарпа Элли была привидением. Она могла следить за ним, не будучи обнаруженной. Но прикоснуться к нему она не могла, значит, и волос с его головы достать у нее бы не получилось. Это предстояло сделать Дэниелу. Поэтому Элли должна была стеречь Шарпа, пока тот не уснет, и подать сигнал Дэниелу, который прокрадется к нему и срежет волос.

Когда он очутился за занавесом, его уже поджидала Элли. Радостной она не выглядела: в ее серых глазах застыло странное выражение, и она безучастно смотрела куда-то перед собой.

– С тобой все в порядке? – шепотом спросил мальчик.

Элли встрепенулась:

– Вроде да. Он сейчас спит, но до этого он сидел за папиным столом всю ночь, глушил виски и метал ножи в чучело медведя. Дэниел, будь осторожен. Он не в себе. Если он проснется, то перережет тебе горло.

В передней магазина было тепло и спокойно. Единственными звуками, доносившимися до ушей мальчика, пока он крался к столу Сильвера, были биение его сердца да треск камина.

Шарп полулежал на столе, голова покоилась на согнутой руке. Другая рука свободно лежала, ладонь сжимала длинный серебряный кинжал. Рядом с ним стояла почти пустая бутылка виски, не считая нескольких капель на дне. В дальнем углу комнаты чучело медведя было изрешечено тремя ножами: два торчали в груди, еще один – между глаз.

Дэниел был уже у стола, согнувшись так, что над столом торчала только голова. Ему открывался вид на макушку Шарпа. Мальчик с величайшей осторожностью скользнул рукой в карман и очень медленно достал из него ножницы. Задержав дыхание, он перегнулся над столом, прикасаясь лезвиями к коротко стриженным волосам Шарпа. Несколько серебристо-седых волос упало на стол, поблескивая в свете камина.

Дэниел убрал ножницы обратно в карман и дрожащими пальцами начал собирать волосы.

Его рука задела бутылку виски. Мальчик застыл на месте, с отчаянием глядя на то, как она завертелась на месте и опрокинулась на бок с громким звоном. Шарп всхрапнул, выдохнул с присвистом и открыл один ярко-голубой глаз.

Дэниела от ужаса пригвоздило к месту. Он смотрел на этот голубой глаз, ожидая, что сейчас откроется второй и Шарп вскочит с кресла и выпотрошит его, как рыбу…

Но ничего не произошло. Глаз вновь закрылся, и Шарп снова захрапел. Дэниел быстро убрал волосы в карман и на цыпочках поспешил обратно со всей осторожностью, на какую был способен.

По другую сторону занавеса Элли с подпрыгивающей сорокой на плече наградила его нетерпеливым взглядом:

– Ну что?

Дэниел улыбнулся и протянул ладонь:

– Достал.

Сорока, казалось, прекрасно поняла, что произошло: она нарезала в воздухе круги, паря по коридору, и испускала радостные трели, сопровождая ребят на пути обратно в Мемориум.

Внутри кинотеатра по-прежнему было тихо и темно. Задвигались тени, и перед ними вновь появился киномеханик.

– А, снова вы, как я погляжу? Я же сказал, я ничего не в силах сделать с тем изображением, которое я вам показал. Событие, которое тогда произошло, что бы там ни было, останется тайной.

– Там был кое-кто другой, – ответил Дэниел. – Воспоминание принадлежит и ему тоже. – Он протянул руку: – У нас есть другой волос.

Механик взял волос и поднес его к здоровому глазу.

– Ну что же вы сразу не сказали? – произнес он и указал на ряды кресел. – Пожалуйста, займите свои места.

Они устроились перед экраном, пока механик пришивал к голове волосы Шарпа. Затем он тоже сел и убрал с глаза повязку. Луч света вырвался из его пустой глазницы.

На экране появилось изображение. Дэниел и Элли откинулись назад и приготовить увидеть всю правду.

Глава 34 Дурная кровь

Виндиктус Шарп простер руки, купаясь в аплодисментах зрителей, которые свистели, одобрительно кричали и топали ногами, совершенно очарованные представлением.

Когда занавес опустился, Шарп в тишине прошествовал в гримерную. Он плеснул виски в стакан и одним залпом его выпил. За первым стаканом последовал второй. Он надел пальто и перчатки, намотал шарф и покинул театр через служебный вход. Осенний воздух был свеж и прохладен, и изо рта у Шарпа шел пар, пока он шагал к величественному особняку, находившемуся неподалеку. Он считал его своим эдинбургским домом и останавливался здесь в период выступлений, что в последнее время бывало нечасто.

Никто не встретил его у входа. Он предпочитал не держать персонал. Шарп снял пальто и, преодолев два лестничных пролета, поднялся в кабинет. Полупустая бутылка виски стояла на столе, рядом – граненый стакан. Он налил виски и уселся за стол, вытащив из кармана книгу в потертом кожаном переплете. Мужчина зажег лампу, растянул пальцы и начал читать, внимательно подмечая каждую деталь.

– Она никогда не будет работать для тебя так, как для меня.

Шарп знал этот голос. Не поднимая глаз от Книги Чудес, он произнес:

– Люсьен. Не желаешь выпить?

Люсьен Сильвер стоял у дверей, его серые глаза пристально смотрели на книгу.