Магазинчик счастья Кейт и Клары

– Мама, эти милые люди пришли поговорить с тобой о том времени, когда ты жила со своей мамой и Арти в Сент-Феликсе, – мягко говорит Сьюзан. – Ты помнишь?

– Конечно, помню, деточка. Я не дряхлая старуха, хотя вы все обращаетесь со мной именно так.

Сьюзан поворачивается ко мне и строит гримасу.

– Повезло.

Я сажусь в кресло рядом с Мэгги, и теперь она оказывается между мной и Джеком.

– Вы кто? – спрашивает Мэгги.

– Я Кейт, – говорю я. – Рада познакомиться с вами, Мэгги.

Я протягиваю руку, но Мэгги поворачивается к Джеку.

– Это ваша дама сердца? – спрашивает она.

– Да. – Джек улыбается мне, и я чувствую, как у меня розовеют щеки. – Именно так.

– Жаль, – говорит Мэгги. – Нечасто меня навещают красивые военные.

Я одобрительно киваю Джеку. Очевидно, что ему будет легче, чем мне, установить контакт с Мэгги.

– Мэгги, – мягко произносит Джек, – мы хотели поговорить с вами о Фредди.

Ее несколько отрешенное лицо вдруг становится сосредоточенным.

– Вы его знали? – тотчас спрашивает она.

– Можно и так сказать. Нам известно, что вы рисовали с ним.

– Да, – потерянным голосом говорит Мэгги. – Но потом он покинул меня, как в итоге все они – папа, потом Фредди, потом мама, потом Арти, потом Сьюзан. Они все в итоге ушли.

– Мама, я не умерла, – возражает Сьюзан.

– Наверное, живут с янки. Папа был янки, – снова обращается она к Джеку. – Вам известно, что он был в армии?

– Да, – мягко говорит Джек. – Мы вот что хотели спросить: удалось ли вам с Арти выяснить, что случилось с картинами Фредди? Они ведь пропали?

Мэгги печально качает головой.

– Арти их искал-искал, но так и не нашел.

– А он предполагал, куда они могли подеваться? Были какие-нибудь зацепки?

– Нет, они просто исчезли, – Мэгги снова качает головой. – А вместе с ними забыли про Фредди. Теперь о нем никто не помнит. Только я. Он ведь был замечательным художником и просто чу́дным человеком.

Мэгги выглядит такой несчастной, что я начинаю жалеть о том, что мы приехали сюда и растревожили воспоминаниями эту старую женщину.

– Вы его знали? – снова спрашивает она у Джека, – Фредди?

– К сожалению, нет. – Джек качает головой. – Но мы много слышали о нем и хотели разыскать его пропавшие картины. Нам известно, что вы были с ним знакомы, и мы надеялись, что вы могли бы нам помочь.

– Мама, если это тебя слишком огорчает, Джек и Кейт могут уйти, – Сьюзан с беспокойством смотрит на мать.

– Нет! – решительно возражает Мэгги. – У меня не так много осталось, но воспоминания – это мое. Их вы у меня не отнимете.

– Бабуля, никто не хочет отнимать у тебя воспоминания, – мягко замечает внучка. – Никто не хочет и не может это сделать.

– Еще бы, потому что они надежно спрятаны в моей комнате! – загадочно говорит Мэгги – при этом она кивает и скрещивает руки на груди.

– Бабушка, ты снова путаешь. Твои воспоминания вот тут, – она указывает ей на голову, а затем на сердце. – И тут.

Я смотрю на Джека. Именно так в свое время сделала Клара, ее бабушка…

– Не говори ерунды! – сердится Мэгги. – Я имею в виду настоящие воспоминания. У меня есть коробка.

Сьюзан смотрит на дочь и беззвучно спрашивает:

– Что за коробка?

Мэгги-младшая пожимает плечами и качает головой.

– Вот видите. – Пожилая дама с усмешкой похлопывает Джека по руке. – Они думают, что знают обо мне все, а на самом деле – нет.

– О чем ты, мама? Какая коробка? – спрашивает Сьюзан.

– А ты, Сьюзан, пойди в мою комнату, достань жестяную коробку, спрятанную под кроватью, и быстро неси ее сюда.

Озадаченная Сьюзан отправляется выполнять поручение, а ее мать откидывается на спинку кресла, складывает руки на коленях и терпеливо ждет возвращения дочери.

– Кто-нибудь хочет чаю? – спрашивает Мэгги-младшая. – Я хотела сразу предложить, но из головы вылетело. Простите.

– Чай! – фыркает пожилая дама. – Эти люди пришли сюда не для того, чтобы чай распивать. Они – профессионалы и делают важную работу.

Я бы не отказалась от чашки чая, но теперь придется промолчать.

– Профессионалы они или нет, а чайник я все-таки поставлю. – Мэгги улыбается нам. – Взбодриться им не помешает.

Девушка исчезает на кухне, а Мэгги-старшая качает головой.

– Ничего-то они не понимают. – Впервые за это время она обращается ко мне. – Они думают, у меня кукушка съехала, а я в порядке – просто порой память подводит.

Я киваю.

– Но главное я не забываю – то, что действительно важно. Вы знали мою маму? – обращается она ко мне. – Вы напоминаете мне ее.

– Вообще-то нет, но… я слышала, что она была замечательной женщиной.

– Это верно. Превосходной. А вам известно, что она любила шить?

– Да, я знаю.

– Сначала она шила одежду, а в шестидесятые увлеклась вышивкой и строчила их на машинке. Она украшала ими юбки и платья и в итоге стала делать целые картины. Арти рисовал, а она вышивала. У нас была весьма талантливая семья. Вам известно, что я едва не поступила в художественный колледж? Я тоже была не промах. Но потом появилась Сьюзан, и уже стало не до того.

– Обычная история, когда рождаются дети, – со знанием дела говорю я. – О мечтах приходится забыть.

– Это верно.