Магические изыскания Альмагии Эшлинг

Господин Дирфусс был сыном отставного морского офицера, под конец жизни почти разорившегося – и разорившегося бы полностью, кабы не постоянная помощь старшего брата. Сам старший брат унаследовал поместье и состояние, однако ему не было суждено безмятежно наслаждаться благополучием: его единственный сын умер при загадочных обстоятельствах. И пусть в доме тогда было немало людей (там как раз гостили брат-моряк, прибывший за очередным вспоможением, его легкомысленная жена и его сын, тот самый господин Дирфусс, готовившийся держать экзамен в университет, но отнюдь не уверенный, что ему достанет средств на учёбу), никто из них толком не сумел объяснить, что случилось. Или сумел – но дальше пределов поместья это не ушло. Брат-моряк умер спустя пару месяцев, с перепоя свернув себе шею. И старшему брату ничего не оставалось, кроме как позаботиться о благополучии юного господина Дирфусса – своего племянника, своего последнего родственника.

Череда горестей прервалась – будто злосчастья вволю напились человечьей крови и отступили. Однако вскоре после того, как молодой господин Дирфусс окончил учёбу и перебрался в Денлен, они возвратились. Раздор с господином Уилкомби, подозрение в краже, позорное исключение из клуба магов «Абельвиро». Отъезд в глушь, в поместье дяди.

Через несколько лет господин Дирфусс вновь приехал в столицу: дядя скончался, господин Дирфусс унаследовал состояние – и решил, что чахнуть в захолустье не намерен, а благодаря наследству наконец поквитается с изгнавшим его клубом и лично господином Уилкомби.

Подражание – не только способ лести, но и способ соперничества. Господин Дирфусс не измыслил ничего новаторского, он надумал сразиться с господином Уилкомби на его поле. Учредил собственную газету – под названием «Манифест Магии», подумать только! Стал разыскивать и скупать всё, в чём подозревалась хоть крупица волшебства: амулеты, картины, шкатулки с секретом – словом, весь возможный хлам. Попытался переманивать сторонников господина Уилкомби и перекупать подготовленные для представления в клубе артефакты – но каждый раз получал отказ.

Издание газеты оказалось не столь простым делом, как представлялось со стороны. И не столь прибыльным. По правде говоря, оно было катастрофически убыточным. Да и бестолковые покупки изрядно опустошили карманы господина Дирфусса. В конце концов он едва не оказался на том же пороге разорения, на коем всю жизнь шатко балансировал его отец.

Не имея более возможностей атаковать, он был вынужден уползти в логово зализывать раны. По счастью, ещё до того, как растратить состояние, господин Дирфусс приобрёл неказистый дом на окраине Денлена. Там он и затаился, не принимая и не нанося визитов, ни с кем не желая знаться.

Однако даже лишившись когтей и клыков, зверь остаётся зверем, и злоба его не иссякает – напротив, она крепчает, напитывает ослабелое тело жаждой жизни. И мести.

От этой истории, рассказанной господином Толмиросом, Альме сделалось не по себе. Но не столько из-за страха, сколько из-за узнавания: неужели господин Дирфусс тоже?..

Чтобы проверить догадку и получить ответы, необходимо было встретиться с ним.

Раз господин Толмирос отказывался отпускать Альму одну, пусть составит ей компанию. Главное – добраться до мрачного отшельника, посвятившего жизнь вражде с клубом магов.

* * *

Неизвестно, что господин Толмирос сказал Милли, однако не прошло и получаса, как лошади были заложены, а сама Милли вышла проводить жениха и подругу, отправлявшихся навстречу непредсказуемому.

Альма предлагала поехать в наёмном экипаже. Господин Толмирос воспротивился: экипаж семьи Гардфлодов не в пример надёжнее, и кучер – верный слуга.

Альма предлагала до поры не сообщать барону и его сестре о целях и рисках поездки. Господин Толмирос мягко, но непоколебимо убедил её, что между друзьями не должно быть никаких тайн и что в столь щепетильном и неординарном деле они должны действовать как сплочённая команда.

Но после того как экипаж покинул лучшие районы города, миновал средние, протрясся по ухабам, разбрызгал лужи и, наконец, достиг последнего дома на неприветливой улице, господин Толмирос вдруг легко согласился отпустить Альму одну. Она уж заготовила доводы в пользу того, что одинокая госпожа вызовет у господина Дирфусса меньше подозрений и неприязни, нежели госпожа в сопровождении статного господина, принадлежащего к клубу магов «Абельвиро», но ни один довод не понадобился – господин Толмирос уступил сразу.

Что ж, тем лучше.

Стараясь держать спину как можно прямее и ступать как можно увереннее, невзирая на неухоженность подъездной дорожки и щербатые ступени крыльца, Альма прошествовала к двери.

Лишь единожды она чуть не сбилась – когда ей почудилась насмешливая птичья трескотня. Но Альма не сбавила шагу и не стала озираться в поисках возможной сороки.

На стук дверного молотка никто не шёл. Промелькнула мысль, что никто и не придёт, что дом давно опустел, омертвел. Впрочем, ставни были раскрыты. Зато окна потускнели, и все занавеси были задёрнуты.