Магические узы

– Стриж! – с визгом девчонка соскочила со стула и бросилась к приятелю, не сдерживая восторг, как будто он являлся музыкальной звездой, неожиданно заскочившей на огонек в далекую ферму. Мы с Пересветом понимающе переглянулись, и парень многозначительно изогнул чернявые брови. Любава затараторила, не останавливаясь ни на секунду, будто заранее подготовила речь. Тетушка заспешила расцеловать припозднившегося гостя, смешно протискиваясь между стульями и кухонными шкафчиками.

Собственно, услыхав вопли юной поклонницы младшего брата, в кухне появился Ратмир. Девочка тут же поутихла и поскучнела, вероятно, побаиваясь Ветрова старшего. Более того, наступила долгожданная тишина, от какой бы зазвенело в ушах, если бы не брызгавшее в сковороде раскаленное масло.

– Ты закончила? – проигнорировав всеобщую настороженность, обратился ко мне Ратмир.

От его серьезности у меня подвело живот, и аппетит пропал напрочь. Стриж озабоченно покосился на брата, а девочка бросила на меня скорбный взор, как если бы прощалась с покойником, в тайне злорадствуя, что сама-то цела и невредима. Тетушка обеспокоено нахмурилась и уперла руки в бока, но вмешиваться постеснялась.

– Тогда пойдем, – коротко кивнул Ратмир, но помедлил и сухо приказал Стрижу: – ты тоже.

– Добрался без проблем. Спасибо, что спросил, – отозвался тот кисло, проследив скрывшимся в гостиной за братом.

Семейство переглядывалось, совершенно не понимая происходящего. Не объяснишь же гостеприимным добрым хозяевам, что в соседней комнате нас ждал грандиозный скандал с подробным разбором совершенных оплошностей.

– А ужин? – опечалилась тетушка.

– Обязательно поужинаем, – пообещал Стриж, задорно подмигнув, и в противовес наигранной веселости нервно развернул козырек кепки на затылок.

Ратмир застыл посреди гостиной, скрестив руки на груди. Выглядел он хмурым и, по всей видимости, жаждал накостылять нам по полной программе за утреннюю авантюру. Стриж галантно пропустил меня и плотно закрыл дверь, чтобы разговор остался в уютных стенах маленькой комнаты, освещенной теплым желтоватым светом горевшего под потолком шара-светильника, заключенного в хрустальный плафон. На каминной полке теснились фотоснимки в простых деревянных рамочках. Лица на фотографиях улыбались. Заливался смехом маленький Стриж, пухлый и хорошенький малыш. Рядом с ним вертелась перед фотокамерой Любава. В самом центре стоял портрет Ратмира, копию которого я случайно обнаружила между документов в профессорской лаборатории.

– Садись, – Ветров старший сдержанно кивнул на диван напротив камина.

Я плюхнулась на мягкие подушки с мелким цветочным рисунком, едва ли не утопая в них, и вздернула подбородок.

– Значит так, Птаха, – Ратмир, прежде чем начать обличительную речь, кашлянул в кулак, – это был первый и последний раз, когда ты вмешиваешься в наши дела. Ясно?

Опешив, я негодующе выдохнула и ткнула пальцем себе в грудь:

– Постой, ты отчитываешь исключительно меня?!

– С ним, – тот кивнул в сторону моментально подобравшегося брата, – у нас будет отдельный разговор!

– Превосходно! – зло пробормотала я, в груди стало очень горячо.

– Все, что ты должна делать, это не высовываться! – жестко продолжил Ветров старший. – Не вмешиваться – вот главное условие! Что же я вижу, когда возвращаюсь в лабораторию? – он красноречиво замолчал. Ратмир кипел, действительно едва сдерживая себя, но все равно говорил ровным, почти бесстрастным тоном.

– Мы достали кровь! – ощетинился Стриж.

– Ее безопасность – твоя забота! – последовала резкая отповедь, вслед которой парня окатили пронзительным взором, будто облили ледяной прорубной водой. – Любая вылазка в город чревата последствиями!

– Но с ней же все в порядке, – огрызнулся приятель, с деланным безразличием сунув руки в карманы. Не нужно быть провидцем, чтобы различить его возмущение, как будто старший брат в лицо плюнул.

– Тебе очень сильно повезло! – вкрадчиво отозвался Ратмир, изогнув брови.

Меня трясло от ярости. Как всегда, когда внутри бурлил едва сдерживаемый гнев, то на глазах закипали злые слезы, и горло перекрывал горький комок.

– Послушай, – я медленно поднялась, комната подернулась дымкой и качнулась, – если ты полагаешь, что я буду терпеливо ждать, когда меня пристрелят, и ничего не стану предпринимать, чтобы снять этот проклятый браслет, то ты жестоко ошибаешься!

– Тебя не пристрелят, – опроверг Ратмир тоном нетерпящим возражений, – если ты сама не будешь лезть на рожон. Ты в безопасности, пока сидишь тихо, как мышка, и не чирикаешь. Ясно, Птаха?

– Только отчасти в безопасности! – слова полились потоком, и голос стал по-детски тонким из-за едва сдерживаемых слез. – Если бы мы задержались в городе, то мне бы не пришлось сегодня скидывать с крыши человека…, - запнувшись, я тут же поправилась: – аггела. Я уже готова руку отрезать, лишь бы избавиться от браслета и всей этой поганой истории, потому что ты защищаешь не меня, а украшение! Это мне ясно, как божий день!

Как же мне хотелось ударить его, со всего размаху, чтобы кулак заныл!