Магические узы

– В «Веселене Прекрасной», – не оборачиваясь, бросил Ратмир и раздраженно нажал на клаксон, чтобы привлечь внимание зазевавшегося водителя, пытавшегося, не глядя в зеркальце заднего видения, перестроиться перед нами.

С моего лица медленной улиткой сползала торжествующая улыбка, и внутри нехорошо сжалось.

– Надо же…

– У нас с тобой есть серьезный разговор, – продолжил Ветров, сведя у переносицы брови.

Непроизвольно я выпрямилась на сиденье, с ужасом чувствуя, что вокруг творится нечто крайне плохое и убийственно неправильное, и произнесла, едва шевеля губами:

– Говори.

Обычно его серьезные разговоры заканчивались для меня большим расстройством.

– Когда вернемся в студию.

– Ты боишься, что от новостей я на полной скорости выпрыгну из автокара? – нервно хохотнув, спросила я, и сглотнула пересохшее дерущее наждачной бумагой горло.

– Не исключаю, – последовал скупой ответ, и мне стало совсем нехорошо.

К тому времени, когда мы добрались до студии, похожей на музей современного искусства, я до крови обкусала губы, до мяса ногти, и меня порядком трясло от дурного предчувствия. Ратмир постучал, терпеливо дожидаясь, когда нам откроют. Дверь распахнулась, выпустив в тихую темную парадную звук работающего видения. На пороге стояла Свечка, худенькая и высокая, и от одного взора на мое зеленое осунувшееся лицо и огромные уши она просветлела:

– Тебе идет, уродец, – растянула она накрашенные кармином губы в змеиной улыбке.

Появление в убежище нежданной гостьи лишь укрепило смятение, завладевшее мной.

– Тебе бы пошло больше, – буркнула я, не настроенная на взаимный обмен колкостями и гадостями. – Ты теперь опять в команде?

– Нет, – она осклабилась еще шире, сверкнув белыми зубами. – Я здесь ради страховки.

Тайный смысл ее слов царапнул, и в голове тренькнул тревожный звоночек. Волнение стало совершенно непереносимым. Уши затряслись, как проклятые, выдавая внутренний надрыв.

Раненый Стриж, оказалось, тоже нагрянул в тайное убежище. Сейчас приятель развалился на диване и беспрестанно переключал каналы на мороке видения, отчего экран мерцал целой гаммой цветов, разрисовывая паркетный пол световыми пятнами.

– Привет, мужик, – парень оглянулся ко мне, но быстро отвел взор.

– Как ты себя чувствуешь? – вместо приветствия буркнула я, взвинченная до крайней истеричной точки.

– Походу дела, лучше, чем ты, – хмыкнул в ответ тот, больше не оборачиваясь.

Поразительно, как быстро на аггелах заживали раны! Стриж выглядел совершенно здоровым, будто не валялся в летаргическом сне всего два дня назад.

Из ванной комнаты вышел Док, обтиравший полотенцем мокрые руки, и от одного моего вида мгновенно застыл. На круглом бородатом лице появилось такой силы сожаленье, что мне тут же стало понятно – дела, по-настоящему, плохи.

– Здравствуй, Ведушка, – пролепетал он и тут же, сломя голову, бросился обратно, как будто у него неожиданно прихватило живот.

В студии собралась вся банда. Даже подумать страшно, что могло выманить их сюда. Сил терпеть и ждать важного разговора не осталось, и, оглянувшись к Ветрову старшему, я резко заявила:

– Поговорим прямо сейчас?

– Сначала выдохни, – отозвался бесцветно тот.

– И поешь, каторжников-то в Ратуше кормят тюрей, – подхватила Свечка, брызжа сарказмом, и добавила многозначительно: – а мы все-таки дорожим твоей жизнью.

Признаться, у меня так сильно сжимался желудок в ожидании подлости, что голод пропал, и от одной мысли о еде подступал тошнотворный комок.

– Свечка, – не выдержала я, больше не собираясь любезничать со стервой, – не прикуси язык, а то отравишься собственным ядом!

Хорошенькое лицо женщины застыло, темные глаза холодно блеснули, руки уперлись в худые бока.

– Так, ясно, – пробормотал Ратмир и, схватив меня за локоть, потащил через студию в отведенную мне маленькую спальню. Даже стало обидно, что он пресек нарождавшийся скандал, хотя бы пар перед «серьезным разговором» выпустила. Команда проводила нас тревожным выжидательным молчанием.

Ветров плотно закрыл дверь и, сунув руки в карманы, уставился на меня, изучая, как будто впервые видел.

– Может, поешь все-таки? – неожиданно спросил он.

– Да, наплевать на еду! – страстно выдохнула я, дрожа от тревоги. – Мы нашли браслет! Это же здорово! Мы победили…

– Я больше не занимаюсь этим делом, – спокойно перебил меня Ратмир, и на мгновение у меня пропал дар речи. Мы смотрели друг другу в глаза, и я не знала, что добавить к его заявлению.

– Это больше не мое задание, сегодня утром его передали другим, – пояснил Ветров, пожав плечами как будто в сожалении.

Он отвернулся, уставившись в огромное окно, в котором на пустынную улицу медленно опускалась темнота.

– Задание? – из груди вырывался испуганный смешок.

– Завтра браслет изымают из часов в твоей конторе. Для тебя тоже все закончится…

– Отлично, – мне казалось, что из-под ног выбили почву. – Значит, я больше не твое задание?

Боже, я произнесла это вслух?!