Магический поединок

К тому моменту, когда Чарли добрался до дома, небо приобрело глубокий оттенок синего: рассвет стремительно приближался. Фонари ещё горели, но в них уже не было нужды. Время от времени ему встречались дома, в окнах которых горел свет, но в целом город был призрачно тихим. Оно и к лучшему: Чарли вытащил из мусорного бака коробку и не горел желанием объяснять, почему его штаны квадратные и сделаны из картона. Дождь утих, но это не играло особой роли, поскольку футболку уже и так можно было даже не выжимать. Он надеялся проскользнуть внутрь и забраться в кровать, но, когда наконец дошёл до подъездной дорожки, увидел свет в окне тёти Пэтти, и мечта разбилась вдребезги. Она ложилась спать под вечерние новости и вставала с первыми петухами. Придётся двигаться осторожно.

Чарли заглянул внутрь через стеклянную панель входной двери. В прихожей и гостиной было темно, и он не заметил никакого движения. Чарли вставил ключ в замок и скривился, когда тот открылся со щелчком. Он скинул ботинки и тихо вошёл в прихожую, прислушиваясь, нет ли где-то поблизости тёти Пэтти. Первое, что он сделал, – вернул её зонтик на место, затем выбросил коробку.

Чарли тихо прошёл по гостиной, зная, что худшее впереди. Участок от верхней ступени лестницы до его комнаты обещал быть самым опасным. Если она выйдет из своей спальни до того, как Чарли откроет дверь, он окажется в ловушке. Если на ней не будет очков, ему ещё удастся спастись, но с тех пор, как он провёл её в прошлый раз, она носит их не снимая.

Очутившись на втором этаже, он остановился, прислушиваясь. Не считая маминого храпа, доносившегося сквозь стены, наверху было тихо и темно, а значит, дверь тёти Пэтти была закрыта. Чарли сделал первый шаг, чувствуя себя чуть увереннее, как вдруг позади него загорелся свет.

– Крадёшься как преступник, – раздался до боли знакомый голос. – Где ты шлялся?!

Тётя Пэтти сидела на диване с самодовольным видом. Её взгляд опустился туда, где должны были быть его штаны, и она в ужасе ахнула.

– Негодник! – Она попыталась встать и одновременно отползла назад и в итоге свалилась с дивана, но даже с запрокинутыми выше головы ногами не прекратила вопить: – Мерзавец! Ненормальный! – Она произнесла «р» раскатисто для пущего эффекта.

Чарли, чувствуя, как краска стыда заливает щёки, натянул футболку как можно ниже и бросился ей помогать, но тётя Пэтти сердито от него отмахнулась:

– Не прикасайся ко мне этими руками. Как знать, где они побывали…

– Это не то, что вы думаете. Я просто… когда штаны сползли… я, эм, надел коробку. Она за порогом, если не верите. На ней сзади написано: «вверх», там ещё такая стрелочка.

Она взвизгнула, и Чарли понял, что только сильнее топит себя.

Тётя Пэтти угрожающе понизила голос:

– Мы обсудим это позже.

Она прошагала к двери, схватила свой зонтик и застыла, не до конца сняв его с крючка. Её глаза сузились. Чарли и без того продрог под дождём, но каким-то образом его охватил ещё более сильный озноб. Тётя Пэтти провела рукой по всей длине зонтика и растёрла воду между пальцами. Когда она заговорила, голос был ледяным:

– Ты брал мой зонтик на одну из своих вылазок? – Она тряхнула зонтиком, направляя его на племянника.

Чарли ещё никогда не видел её такой сердитой. Даже несколько лет назад, когда потянул за нитку, торчавшую из её чемодана, пытаясь понять, что бы это могло быть, и распустил шов её любимой кофты.

– Я думал, это мой. Я… э-э…

– Не смей трогать мои вещи, если я тебе не разрешала. Никогда! – Последнее слово она проверещала, и Чарли подпрыгнул. – Разберёмся с этим, когда я вернусь.

– Тётя Пэтти, всё правда не так, как вам…

– Хорошего дня, – сказала тётя Пэтти. Она раскрыла зонтик, вся такая важная, и тут ситуация стала ещё острее. Изнутри купола донёсся булькающий звук, как будто вот-вот должна была лопнуть сливная труба, а затем случилось нечто невероятное: на её голову вылилось несколько литров чего-то похожего на синий сок.

Чарли ахнул, а голова тёти Пэтти наполовину втянулась в плечи. Она зарычала, словно бык, готовый броситься в атаку. А затем так и сделала.

Чарли взвизгнул и сдёрнул кольцо с пальца. Что бы ни происходило в мире по ту сторону завесы, он не желал в этом участвовать. Сцена сменилась, и вот уже тётя Пэтти снова стояла в дверях. Она была прежнего цвета и смотрела на него сердито, словно хотела вывернуть его наизнанку и как следует потрясти, сама толком не понимая почему. Далия упоминала, что люди испытывают соответствующие эмоции, хотя и не видят происходящее в волшебном мире. Например, бывает, идёшь мимо прохожего и по какой-то необъяснимой причине хочешь зарядить ему в голову кирпичом. Это верный признак: за кадром что-то творится.