Магия и Сталь

Неожиданно монстр сумел извернуться и больно укусить парня за палец. Якен в гневе бросил существо об пол и со всей силы пнул так, что оно с визгом улетело в темноту. Опоясывающий тварь обруч из зелёного сплава в полёте соскочил и куда-то укатился.

В далеке раздался негромкий шлепок, а за ним гулкий рык. Маленькое существо заметно раздалось в размерах, отрастив некое подобие конечностей. Чудище сразу напало, оскалив корявую пасть.

Блестящие мечи взмахнули одновременно, создание магии плоти вновь плюхнулось на пол, разрезанное на три части, посеревшее и в этот раз однозначно мёртвое.

— Простите, я… — кажется, Якен только теперь начинал понимать, что случилось.

Позади раздался сдавленный кашель.

Девушка сидела, прислонившись к парапету и держалась за живот. Кровотечение почти прекратилось, но даже магии плоти не под силу так быстро справиться с раной от клинка из лунной стали. Вокруг её глаз появились тёмные синяки, а губы посинели. Кожа, наоборот, стала бледной, как у мертвеца. Из последних сил она смогла улыбнуться, когда рядом на колени опустился брат.

— Всё-таки от судьбы не уйдёшь, да? — Эрис попыталась усмехнуться, но получился только невнятный кашель.

— Молчи, идиотка! Я тебя вылечу, я ведь обещал…

Якен взял её за руку, пальцы были совсем холодными.

— Может попробуем регенерирующие? — предложил Стигрен. — У Гарнизона есть неплохие…

— Магия плоти нейтрализует их раньше, чем они успеют подействовать, — отрезала Нирин.

Близнецы не слушали о чём говорили Стальные, сейчас они лишь смотрели друг другу в глаза и прощались.

— Знаешь, я готова, — сказала Эрис. — Смогу снова увидеть маму с папой, Зорана, всех остальных…

— Я не готов! — перебил её Якен. — Я что-нибудь придумаю, я…

— Ты просто эгоист, братик, сплошные «я, я, я». Тебе всегда нужно было то, что нельзя.

На этих словах она закатила глаза и потеряла сознание. Дыхание девушки стало совсем слабым, а пульс едва прощупывался.

— Когда… — Нирин умолкла и тут же поправилась, под взглядом Стигрена, — если она сейчас умрёт, у нас возникнет новая проблема.

Её ладонь легла на рукоять меча.

— Сама ты эгоистка, — прошептал молодой маг, всё ещё держа сестру за руку. — Ты всегда строила из себя жертву, агнца на заклание, которой однажды придётся бросить меня одного в этом мире! Уйти как мама, не прощаясь, оставив мне только боль и пустоту! И я, по-твоему, должен был это просто-напросто проглотить… так вот, не выйдет! — последние слова Якен выкрикнул, разрывая одежду на груди у Эрис.

Светящийся голубоватым рисунок, похожий на цветок, сиял совсем слабо. Стигрен подметил, что эта формула была в тысячу раз изящнее и аккуратнее виденной на теле Рубеда. Будто наносивший её мастер боялся лишний раз тронуть иголкой кожу, а потому каждую линию выводил с любовью и особым тщанием.

Якен накрыл собственную работу двумя руками. На уроках у Гаркина он многие часы изучал знаки магии плоти, все их комбинации, формы, соединения, всё чтобы уметь складывать идеальную последовательность, предназначенную для одного-единственного в мире человека.

Юноша сконцентрировался, представляя каждый знак, каждую завитушку и штрих, которые оставил на коже сестры, а также те, что не успел. В конце концов, начертанная даже кровью горванта формула лишь помогает при активации направить потоки силы, придать им правильный вид и структуру. Но, по сути, она просто вспомогательный инструмент и по-настоящему умелый маг может обойтись без неё. Гаркин говорил, что такие знаки нужно активировать, будучи спокойным, уверенным в себе и своих силах.

Наверное, в глубине души молодой маг всё же не верил ни в себя, ни в свои способности. Но зато он верил в сестру, и в то, что сестра верила в него. И этой веры ему хватило, чтобы настроиться на нужный лад.

— Вернись, — прошептал Якен.

Призвав силу, маг направил её в знаки определённым образом, активируя их в нужном порядке, словно дорисовывая недостающие. Потускневшие символы ярко вспыхнули, к коже на глазах вернулся здоровый оттенок, а от раны на животе не осталось и воспоминаний. Сестра, не открывая глаз, подняла голову, обратив к брату лицо.

— Эрис? — осторожно спросил парень.

Девушка распахнула веки, в её взгляде отчётливо читалась дикая, необузданная ненависть ко всему на свете.

Тепло рук Якена ощущалось далёким, будто через много слоёв одежды, мешающих коже чувствовать прикосновения. С каждым ударом сердца в Эрис оставалось всё меньше сил и что происходит вокруг она почти перестала понимать. Тем удивительнее было чувство, когда в ослабевшие руки и ноги вернулась жизнь. А потом пришла ярость.