Магия крови (Blood Magic)

Гарри лихорадочно зашарил по постели левой рукой – правая не двигалась, – наткнулся на что-то живое, теплое и отдернул руку. Собравшись с духом, он снова потянулся вперед, осторожно ощупывая кожу, покрывавшую длинные отростки – должно быть, чьи-то пальцы. Догадка оказалась верной: сидевший рядом шевельнулся и сжал его запястье.

– Это ты? – дрожащим голосом спросил Гарри.

– Да, это я, – хватка усилилась.

– Ты мой папа, да?

– Ах черт! – пробормотал голос. Гарри поморщился. – Да, – его собеседник был явно взволнован, хоть и пытался говорить успокаивающим тоном. – Да, Гарри, я твой папа. Ты знаешь, где ты?

– Нет, конечно. Я же не вижу.

– А где ты был, знаешь?

На этот вопрос, наверно, полагалось ответить «конечно», но Гарри почему-то не смог. Он не помнил ясно, где он был – только желтые занавески на окнах.

– Там была мама. Она решила, что я – это ты, – сказал он. Его собеседник шумно вдохнул. – Нет, не так. Она говорила с тобой, а меня не видела. Почему она не видела меня? Потому, что она умерла?

– Ты видел воспоминание своей матери. Тебя там в то время не было, поэтому она не могла тебя увидеть.

«До чего же у Северуса потрясающий голос, – подумалось Гарри. – Такой выразительный – аж до печенок пробирает». Он ухватился за эту мысль: – Ты Северус.

Воцарилось настолько долгое молчание, что Гарри даже испугался – не ошибся ли он. Нет, точно не ошибся, и отрывистое «да» это подтвердило.

Гарри, напуганный этим бесцветным тоном, крепче сжал руку собеседника: – Ты ведь меня не бросишь?

У того снова перехватило дыхание, и Гарри почувствовал, как ему мягким движением убирают волосы со лба. Резкий запах, исходящий от его ладони, почему-то успокаивал.

– Нет, сынок, не брошу.

– От тебя так приятно пахнет.

– Что? – недоверчиво переспросил Северус. Гарри прижал его руку ближе к лицу, принюхался и невольно поморщился: – Ну, может, не приятно… – почему вдруг так тепло на душе? И почему вдруг вспомнилось, как он лежал в темноте, боясь шелохнуться? – Просто… правильно.

Мужчина громко засопел, явно принюхиваясь: – От меня сейчас пахнет в основном драконьей кровью.

– Ну… – попытался объяснить Гарри, – это какое-то воспоминание. По-моему, счастливое, хотя и грустное немного, – он запнулся и, наконец, осмелился задать вопрос, который его больше всего беспокоил: – Я это вспомню? Я почему-то должен вспомнить.

Отец снова сжал его руку:

– Помфри – колдомедик, которая тебя лечит, – считает, что да.

– Скоро?

– Может, когда ты проснешься в следующий раз. Или сразу после этого, – пауза. – А если этого не случится, придется звать специалиста, – пальцы сжались еще сильней. – Но ты вспомнишь . Я в этом уверен.

Когда Гарри проснулся во второй раз, за окном уже посветлело. Видимо, было раннее утро. На стуле у кровати сидела Гермиона, погруженная в чтение. Он попытался окликнуть ее, но во рту пересохло настолько, что получилось лишь прохрипеть что-то невнятное.

– Гарри! – Гермиона отбросила книгу, кинулась к нему и обняла, потом отстранилась и встревоженно осмотрела. – Ну, как ты? Ты помнишь, кто ты? Помнишь, кто я? Ты…

– Пить.

– Ой… конечно! – она схватила с тумбочки стакан и помогла Гарри сесть. Он пил медленно, прополаскивая рот перед тем, как сделать очередной глоток, – в конце концов, ему не впервой просыпаться в больничном крыле. Напившись, он почувствовал себя много лучше.

– Я Гарри. Ты Гермиона. Ты – моя девушка, хоть я и не сказал это Фаджу, потому что он говнюк – извини, – и… – Гарри смолк, припомнив, как проснулся в прошлый раз. – Ой, мать твою!

– Гарри!

– Ко мне кто-то приходил. Только я не очень ясно помню, – в голове мальчика отчетливо прозвучал собственный голос: «Ты мой папа, да?» и обещание Северуса. У него запылали щеки.

– Ночной гость, да? – хихикнула Гермиона. – Все очень переживают за тебя.

– Что случилось?

– Как будто мне кто-то что-то скажет! – раздраженно откликнулась она. – Ну ты даешь, Гарри! Ты же был у Дамблдора! Как можно отправиться на встречу с директором и попасть в больничное крыло?

– Э… врожденный талант?

– Наверно, – рассмеялась Гермиона. – Хуже всего у тебя с рукой… по крайней мере сейчас, когда можно точно сказать, что рассудок не пострадал.

Гарри скосил глаза. Правая рука, привязанная к бортику кровати, казалась вылитой из хрусталя.

– Блин!

– Гарри! Никак нельзя не выражаться?!

– Но… но…

– Мадам Помфри считает, что все будет в порядке – если ты, конечно, не разобьешь ее в ближайшие дни. Похоже, что на нее попало какое-то зелье.

– Ну… – Гарри припомнил, как жидкость, заполняющая думосброс, засасывала его руку, – так и есть.

– Ну знаешь, Гарри! А оно того стоило?

Гарри прищурился. Малыш – он сам! – жующий ухо плюшевой собачки… Джеймс, подкидывающий его на руках… – Да.

Они обменялись еще парой слов, и Гарри вновь задремал.

Когда он проснулся в третий раз, Гермиона все еще сидела рядом.

– Гермиона?

– Привет, – она оторвалась от книги – той самой, о девочке, бежавшей из Ирана. – Скажи, тебя не беспокоит , что она тут умнее, чем все ее родные, вместе взятые?

– Она же главная героиня, – растерялся Гарри.