Магнетрон

— Таля, пригласи барышню! — услыхал Веснин веселый голос Георгия Арсентьевича.

Наташа, улыбнувшись альпинисту, подошла к Веснину.

— Танцевать вовсе не обязательно — сказала она, — если вы не хотите.

— Хотеть-то я хочу, да не умею, — ответил Веснин. — Во времена моей юности, когда я учился в институте, существовала теория, что пролетариату танцы не нужны. Пускай наши классовые враги танцуют…

Косынка, прикрывавшая плечи Наташи, была сколота маленькой золотистой мушкой.

— Да, это тот самый, металлизированный Костей организм, — сказала Наташа. — Единственный и неповторенный экземпляр. Эту мушку Костя подарил нам обеим — мне и Вале. Мы разыграли ее по жребию.

И только теперь, когда Наташа упомянула о своей подруге, Веснин снова вспомнил о Вале:

«Она, должно быть, ждет меня, — думал он, глядя на золотистую мушку, приколотую к косынке Наташи, — бессовестный я, бессовестный!»

Но уходить от Волковых ему уже не хотелось.

— Помните, — щебетала Наташа, — помните то комсомольское собрание, когда Саня Соркин так яростно бил себя кулаком в грудь: «Пусть Веснин объяснит нам, — кричал он, — кому из сотрудников бригады промышленной электроники нужны были эти вакуумные установки, какому цеху на заводе могли понадобиться эти гигантские магниты, которые их возлюбленный начальник Муравейский с такой энергией заставил строить в ремонтной мастерской главного механика? Какого рода научные эксперименты и кто проводил их с помощью, при помощи или с участием этого дорогостоящего оборудования? Что, кроме металлизированной мухи, было реально сделано посредством вакуумной схемы Веснина?» Мы с Костей переписываемся, — тронув пальцем мушку на косынке, заметила Наташа. — Он теперь считает, что все это случилось к лучшему. Если бы Студенецкий не выставил его из лаборатории, он сам от вас никогда не ушел бы, так и остался бы на заводе. А сейчас он очень доволен своей лётной школой, учится усердно. Роговы мне тоже изредка пишут. Они утверждают, что Костя — прирожденный пилот. Любаша и Вале писала недавно.

Веснина испугало, что Наташа снова упомянула о Вале. «Может быть, Валя звонила сюда, может быть, справлялась о нем? И теперь она обижена… Возможно, Наташа неспроста говорит сейчас о Вале». Он поспешил переменить тему беседы:

— Я слыхал, что вы решили ехать в Омск. Вы правильно выбрали, Наташа. Сварочные прерыватели — дело новое, нужное. Помните, как мы с вами тогда, на заводе, взялись переделать прерыватель?

«Могу ли я забыть?» — думала Наташа.

— Помните, — продолжал Веснин, — там, за окнами цеха, начинались огороды, гряды с капустой… И вы говорили, что капуста точно из голубой жести.

Улыбка Наташи показалась Веснину насмешливой.

— Что же, можете смеяться теперь, а тогда вы справились молодцом. Да и вообще вы молодец. Выбрали Омск, не испугались ни новых людей, ни нового дела.

— Папа то же самое говорит маме, когда она начинает заранее оплакивать меня.

— Возможно, наша беседа не совсем соответствует данной обстановке, — пробормотал Веснин, стыдясь своего косноязычия и в то же время радуясь тому, что отвел тему беседы далеко-далеко от возможности еще раз услышать упоминание о Вале.

— Да, совсем не соответствует, если судить по классическим романам, — вздохнула Наташа. — Ни у Толстого, ни у Тургенева на балу не говорят о заводах, о машинах, ни о капусте, даже если она голубая…

Наташа подошла к окну и прикоснулась щекой к прохладному листу большого филодендрона, который рос в кадке на скамье у подоконника. Веснин последовал за Наташей. Ему показалось, что она обижена, но он не мог понять, чем он обидел ее. Кроме того, он хотел непременно возразить на ее тираду относительно Толстого и Тургенева.

— Они не могли писать о том, чего не знали. Они знали сельское хозяйство и писали о нем очень толково. Но ведь наши представления непрерывно расширяются, и количество общеупотребительных слов увеличивается. Во времена Пушкина академик Василий Петров открыл электрическую дугу, но для Пушкина понятия вроде: линия электропередачи, высоковольтная сеть — звучали бы, как тарабарские заклинания. А ныне слова «телефон», «радиоприемник», «короткое замыкание», «электроплитка» ясны всем. Я уверен, что в самое ближайшее время термин «импульсный высокочастотный генератор» и ряд других слов, относящихся к проблеме радиообнаружения, будут звучать так же общепонятно, как, скажем, ветер, тишина, море…

— Или вино, — произнесла Наташа, силясь улыбнуться.

— Простите, Наташа, — покраснел Веснин, — я только сейчас заметил, как вы измучены. Вы устали от гостей, а тут я еще надоедаю вам своими изысканиями в области филологии.

— Я тоже думала сейчас о словах. — Наташа села на подоконник. — Я не умею точно передать это, — продолжала она, — но я часто думаю, что слова — это льдины на поверхности океана наших дум и чувств. — Она прижала ладонь к косынке, к тому месту, где была приколота золотистая мушка. — Да, мелкие льдинки и громадные льдины — все это поверху. А там внутри, в недосягаемой глубине, пульсирует своя, тайная, скрытая жизнь…