Магнолии были свежи (СИ)

Мадаленне хотелось скрыться, уйти в самую темную комнату и сидеть там, пока ее щеки не перестанут краснеть, но теперь от стыда. Как можно было быть такой эгоистичной и думать только о себе, исключительно о своих чувствах. Почему мистер Гилберт не поздоровался отдельно только с ней? Почему мистер Гилберт не улыбнулся ей по-особенному? Как можно было не понять, что у него, возможно, были проблемы в семье, о которых она не могла и подозревать. Стыд постепенно уходил, и на его место пришла злость на саму себя, на свою мелочность и эгоизм. Но тогда, разве она не могла ему помочь? Разве не могла утешить его, как хороший знакомый, как друг — разговором, взглядом, прогулкой? Критическое настроение взяло над ней верх, и Мадаленна поморщилась — а кем она приходилась ему, чтобы иметь право ворошить его личную жизнь, чтобы задавать вопросы, на которые он не должен был отвечать. Она была всего лишь его хорошим знакомым и только.

— Спасибо, мистер Грейнджер. Теперь попрошу мисс Дастин.

Разумеется, так и было, кивнула Мадаленна. Но, с другой стороны, мистер Гилберт и сам не раз говорил, что очень дорожит их знакомством, что считает ее своим другом, они делились в спонтанных разговорах тем, что никогда не рассказали бы кому-нибудь другому. И разве она стала бы требовать чего-нибудь большего, разве поставила бы его в неудобную ситуацию? Нет, Мадаленна просто бы взяла его за руку и держала так долго, как это было бы необходимо. «Господи, если бы вы только могли знать, как вас любят,» — проносилось у нее в голове, пока она смотрела, как его карандаш скользил по страницам эссе мистера Грейнджера. — «Если бы вы только захотели догадаться, насколько сильно вы нужны кому-то, что ваша улыбка может сложить или разрушить, если бы вы только могли догадаться.» Однако мистер Гилберт не догадывался и отстраненно смотрел в окно, вызывая нового студента и прислушиваясь к его ответу.

— Мисс Доусен, вы готовы отвечать?

— Нет, сэр, если позволите, я отвечу в самом конце.

— Вы уверены? — нахмурился Эйдин. — Повторяю, вы можете не отвечать, а сразу получить оценку.

— Нет, нет, сэр, я очень хочу ответить. Для меня это очень важно.

Мадаленна встрепенулась, посмотрела на последний ряд, и учебник с глухим стуком упал на стол. Все были увлечены одной подготовкой, никто не обращал внимания на Доусен, но Мадаленне хватило одного взгляда, чтобы внутри у нее болезненно заныло. Эффи вся преобразилась, она волновалась, но от этого она выглядела почти хорошенькой. Глаза ее блестели, а во взгляде читалась такая привязанность, что вся злость, вся ревность пропала. Эффи Доусен смотрела на мистера Гилберта так, будто была готова пойти за ним, куда бы он не сказал. Эффи Доусен была влюблена в своего преподавателя. Вероятно, она сама выглядела точно так же, когда смотрела на него, и даже привычное чувство превосходства над своей бывшей подругой не проснулось. Оставалось только надеяться, что вымуштровка Бабушки даром не прошла, и все ее чувства нельзя было прочитать по лицу. Мадаленна угрюмо посмотрела в окно и отвернулась. Эффи не нужно было ничего говорить, ее глаза и улыбка кричали куда громче всех слов. Мадаленна пыталась было злиться, пыталась даже воскликнуть: «Как же такое возможно! », но сил удивляться не было — происходило лишь то, на что она пыталась не обращать внимания.

Все взгляды, все вздохи, все улыбки и просьбы объяснить ей, Эффи, как писать так, чтобы не выходить за красную строку — все это лишь было свидетельством глупых чувств. Но ведь Эффи не имела никакого права любить мистера Гилберта, она не могла, потому что… Потому что… Ответа не было, мрачно перебирала листы Мадаленна. Взбудораженная ревность все еще трепыхалась, но медленно сдавалась под голосом разума. Доусен настигло лишь то, что не оставило и Мадаленну. В сущности, и она сама не имела права любить его. Он был женат, у него была дочь — он мог нравиться всем, но на любовь права ни у кого не было. Только у Линды. Сверкающей, беззаботной и такой ненавистной Линды, которая не видела ничего, кроме своего Джонни. Мадаленне вдруг захотелось рассмеяться: они соревновались с Эффи, глупенькие, не думая, что эта битва уже давно была выиграна девушкой с иссиня-черными волосами и певучим голосом. Забавно, наверное, было со стороны Линды смотреть на всю их мышиную возню.

— Мисс Кру, — Дафни выдохнула, и на минуту Мадаленна отвлеклась от своих размышлений. — Готовы отвечать?

— Да, сэр.