Магнолии были свежи (СИ)

Голос ее приятельницы дрогнул, и Мадаленна тихо положила ей в карман собственные карточки с датами жизни всех художников — это была единственная подсказка, которую мистер Гилберт разрешал приносить с собой. Дафни несколько раз дернула стул, но тот не двинулся с места и в конце концов уронила учебник — ее подруга страшно волновалась перед каждым экзаменом, однако Эйдин только улыбнулся, отодвинул стул и ободряюще пожал руку. Они завели тихий разговор о Позднем Возрождении, а Мадаленна старалась унять мелкую дрожь, — вечный спутник всех ее волнений — от которой трясло все тело. Стул начал негромко звенеть под ней, и она стиснула руки так, чтобы боль немного отрезвила ее. Желание выйти наружу и вдохнуть побольше воздуха росло все сильнее и сильнее, но Мадаленна упорно сидела, склонившись над тетрадью, и дышала так глубоко, что у нее начало болеть в груди. Волнение перед экзаменами, скандал с Бабушкой переживания за мистера Гилберта, открытие чувств Эффи — все смешалось в ней и старалось вывести из себя. Но она сидела и дышала.

— Мисс Стоунбрук…

Эйдин не успел назвать ее имя, как Мадаленна выскочила из-за стола и подлетела к кафедре. Если бы можно только выпустить то напряжение, крепко скрутившее ее, она бы даже круг около университета пробежала бы, однако она сжала руки в кулаки и села на стул. Надо было слодить руки на коленях, но тогда те начинали дрожать так, что все вокруг начинало ходить ходуном. Мистер Гилберт пристально посмотрел на нее, но Мадаленна взяла листок и старательно вывела: «Экзамен по предмету искусствоведение». Надпись уехала вниз, и вместо аккуратного заголовка, вокруг букв расплылись большие кляксы. Возьми себя в руки, Мадаленна.

— С вами все хорошо? — тихо спросил ее он. — Может быть не стоит отвечать, я мог бы поставить вам оценку и так.

— Нет. — твердо ответила Мадаленна и мотнула головой. — Я готовилась, сэр, и могу отвечать.

Несколько секунд, которые он смотрел на нее молча, были короткими, но Мадаленне слышался грохот стрелок, которые неторопливо отсчитывали время, и она смотрела на часы, не веря, что секунды могут превратиться в вечность. Наконец он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

— Хорошо, тогда что вы можете мне рассказать про Андреа Паллади?

Нужная страница журнала «Архитектура итальянского Возрождения» открылась на нужной странице, и Мадаленна лихорадочно попыталась прочесть то, что было написано черными буквами. Те путались, скакали и обгоняли друг друга, но Мадаленна закрыла глаза и попыталась говорить не по заученному тексту. Про Андреа Паллади она и так знала достаточно.

— Андреа Паллади — итальянский архитектор позднего Возрождения, а также раннего маньеризма. Маньеризм — это, — воздуха с каждым словом не хватало, и Мадаленна старалась дышать глубже. — От латинского maniera — манера, вычурность. Это художественное течение в западноевропейском искусстве, охватывающее период с начала и до конца 16 века. Отличной чертой маньеризма является утрата…

Мысли сбились в кучу, и Мадаленне вдруг представились два ангела Рафаэля — кудрявые купидоны. Они улыбались ей, а потом вдруг в их глазах блеснуло что-то холодное, и они рассмеялись прямо ей в лицо. Она отшатнулась от стола и заметила, как мистер Гилберт с тревогой посмотрел на нее. Нет, нельзя было казаться слабой на экзамене, иначе за что ей тогда ставили такие хорошие баллы. Каждый балл надо было доказать отличным ответом, послышался голос Бабушки, и Мадаленна судорожно откинула волосы со лба.

— Отличная черта маньеризма — утрата гармонии Ренессанса между телесным и духовным, а также между природой и человеком.

— Замечательно. — мистер Гилберт вытащил ее папку, но Мадаленна вежливо его прервала.

— Извините, сэр, но я еще не рассказала о самом архитекторе.

— Мадаленна, — было тихо произнес он, но она уже вернулась к стройным итальянским паллацо. Кто, если не она, могла знать о них все?

— Андреа Паллади считается родоначальником первой фазы классицизма, которую назвали в его честь — палладианство. Основой этого стилевого течения является античность с ее строгим следованием композиционным принципам построения классической храмовой архитектуры. Паллади работал над…

Ее ответ вдруг прервали голоса из коридора. Дверь вдруг распахнулась, и на пороге показался Рональд Кройт — сияющий, словно преступник, который смог избежать экзекуции.

— Мистер Гилберт, извините, в деканате попросили пересчитать студентов, находящихся на экзамене.

— Иными словами, мистер Разерфорд решил послать сухопутную помощь моим несчастным. — улыбнулся Эйдин. — Хорошо, пересчитывайте.