Магнолии были свежи (СИ)

— Не беспокойтесь так сильно, со мной всегда так, когда я переживаю нечто подобное. Обычно двух дней мне вполне хватает.

— Я просто волнуюсь.

— И я понимаю, — Эйдин выглядел таким обеспокоенным, что она едва удержала себя от того, чтобы его не обнять. — И ценю это. Большое спасибо.

Мадаленна хотела предложить сменить тему, но Гилберт все понял без слов и, выпрямившись, позволил себе просиять.

— Полагаю, первый день прошел успешно.

— Не могу не согласиться. Осталось всего еще шестьдесят дней. А потом еще триста шестьдесят.

— Не думаю, что это все затянется на так долго, — он придвинулся поближе и осторожно снял и надел обратно с ее руки браслет. — Разводы обычно занимают всего несколько месяцев.

— Или несколько лет. Боги, — усмехнулась Мадаленна. — Никогда бы не подумала, что буду напоминать себе Анну Болейн.

— О, нет! Только не ее! У меня пока что только одна жена.

— У Генриха тоже была одна жена до мистресс Болейн, — поддела его Мадаленна и заметила в его глазах знакомые огоньки. — Бедная женщина, не знала, что ее ждет впереди.

— Не думал, что ты меня ассоциируешь с Генрихом.

— Скорее, с Норрисом. — а потом Мадаленна задумалась. — Но если так судить, то сходство с Болейн у нас действительно есть. Она тоже ворвалась в чужую семью.

— Я не хочу, чтобы ты винила себя, — серьезно посмотрел на нее Эйдин. — Тут нет твоей вины, это полностью мое решение и моя ответственность.

— И моя, — спокойно ответила Мадаленна и поправила его галстук. — Я не собираюсь убегать от этой правды, не собираюсь отрицать своего участия. Я люблю вас и поступила так, как считала нужным.

— Мы бы все равно развелись когда-нибудь.

— Но с моим участием это произошло куда быстрее, — Мадаленна улыбнулась и отмахнулась от тревожного голоса. — Не могу точно сказать, что нас ждет впереди, но.

— Зато я могу, — с готовностью ее перебил Гилберт. — Мы уедем куда-нибудь, где нас никто не найдет, и все будет хорошо.

— Но ваша карьера…

— Плевать я хотел на эту карьеру, — беспечно воскликнул он. — Единственное, чего я хочу, это показать тебе Ирландию.

— О, — рассмеялась она. — Легендарный Дублин и Гэлвей. Смотрите, мистер Гилберт, — Мадаленна прищурилась и угрожающе помахала чашкой. — Я вот возьму и заставлю вас сдержать свое обещание.

— Именно на это я и надеюсь. Кстати, ты же придешь на вечер? — он налил еще чая, и Мадаленна посмотрела на часы — надо было еще успеть появиться на бульваре Торрингтон. — Я бы очень хотел тебя там видеть.

— Вы думаете, это будет уместно? — она знала, что Линда не пропустит подобную возможность и обязательно даст о себе знать. — Боюсь, что поставлю вас в неудобное положение.

— Чепуха. — решительно возразил Гилберт. — Это же вечер преподавателей и студентов, наше присутствие будет вполне естественным. Линды, — ответил он на немой вопрос. — Не будет, она не особо любит подобные мероприятия.

— Хорошо, я постараюсь.

На эмалированных часах было ровно час дня, и Мадаленна охнула, вспомнив, что в два отец обычно уходил по делам или в клуб. А они так и не смогли поговорить о ее поездке. С недавнего времени обида на отца стала уходить, и она стала понимать причину всех его волнений переживаний. Он мог говорить, что не любит мать, не может провести с ней и минуты, но на самом деле боялся ее потерять, и возможность ее смерти невольно сводила его с ума.

— Мне нужно идти, — она отложила салфетку и разгладила костюм. — Надеюсь, что смогу увидеть вас на вечере.

Мадаленна не собиралась ни обнимать Эйдина, ни, тем более, целовать, но когда почувствовала приятное прикосновение губ к своей руке, вдруг повернулась и крепко обняла его со спины и быстро поцеловала в щеку. Они сидели в глубине магазина, и никто не мог их увидеть; прежде чем он успел что-то сказать, она вышла за дверь и только помахала рукой ему с улицы. Что-то творилось с ней; ее чувство не давало тоске и боли по мистеру Смитону разрастаться все больше, оно гасило эти ужасные чувства. Стоило ей увидеть Гилберта, как Мадаленна не могла удержаться от улыбки, и ей было все равно, что могли подумать о ней окружающие.

Она быстро вышла в узкий переулок и прошла в городской сад. Повернув направо, можно было выйти к заднему входу дома и сразу же оказаться в гостиной. Мама не любила, когда Мадаленна входила с черного хода; всегда ворчала, что она тащит за собой слишком много грязи, но ей нравилось пробираться сквозь неухоженный сад и представлять себя в каком-нибудь готическом романе. На этот раз Фарбер не встретил ее у двери, и она бесшумно вошла в коридор. Из кухни раздавались звуки, и она повесила пальто на плечи. Отца уже не было дома, но Мадаленна вполне могла дождаться его прихода; ей все равно надо было найти подходящее платье. Она прошла в тесный холл и остановилась около зеркала. Странное, неприятное ощущение, будто сзади нее кто-то сидел и смотрел в спину, возникло внутри, но она не стала поворачиваться. Сознание все продолжало играть с ней дурную шутку.

— Фарбер, мистер Стоунбрук еще не появлялся?