Маяк Свана

Она открыла на экране старую фотографию: большая семья позировала на фоне унылого вида здания. Там были мужчина, женщина и шестеро детей; самый маленький из них сидел у матери на коленях. Мать выглядела изможденной, отец был моложавым красавцем с темными волосами и такими светлыми глазами на черно-белом снимке, что в реальности они, наверное, были прозрачно-голубыми. «Кортни Роланд готовится открыть «Банк Норманов» в Чарлстоне, Южная Каролина, – гласила под снимком подпись, набранная газетным шрифтом. – Вместе с мистером Роландом 3 марта 1914 года запечатлена его жена Руби, а также их дети: Филип, Эбби, Фрэнсис, Лестер, Эванджелина и Габриель».

«Эванджелина…» Мари наклонилась к телефону так близко, что чуть не ткнулась носом в экран, рассматривая маленькую девочку, не намного старше мальчика у женщины на коленях. Девочка единственная из детей смотрела прямо в объектив и, наверное, от этого казалась серьезнее и старше – будто она знала что-то такое, что неведомо было ее родственникам.

– Эванджелина Девон – дочь Кортни Роланда, – тихо сказала Кия. – Девон – девичья фамилия ее матери. От фамилии отца она отказалась много лет назад.

«Дочь Кортни Роланда…» Ошеломленная Мари откинулась на спинку стула. Желание Эванджелины найти Маяк Свана было не только следствием ее интереса к местной истории и не только данью памяти подруге. Оно было вызвано более вескими причинами. Эванджелина была частью всей этой истории, объединившей Кортни, Луиса, Клару и «Сент-Грей». Заглядывая в прошлое Маяка Свана, она хотела увидеть и свое.

Но одного кусочка головоломки Мари все еще не хватало. Если Кортни Роланд собрался открывать банк в Чарлстоне в марте 1914 года, он должен был перевезти туда семью из Норман-Клиффе за несколько месяцев до этого. То есть Роланды покинули остров вскоре после того, как Маяк Свана обрушился со скалы. Все они тогда разъехались, как будто маяк были единственным связующим звеном между ними: Кортни Роланд отправился в Чарлстон, Луис Роланд – в Сент-Джонс, затем в Европу, на войну. А как же Сильвестр Сван? Где он был той ночью, которая разбросала их всех, как обломки корабля по волнам? У Мари по спине пробежал холодок. Она подумала о Кларе Веттри и ее дневнике, часть которого Джулиан снял видеокамерой в своем телефоне, и на скриншотах страниц, наделанных из него, можно было прочитать текст. Что же случилось той ночью? Что заставило Эванджелину Девон вернуться сюда, чтобы закончить свою жизнь там, где она началась? «Когда-то я уже жила здесь, – сказала Эванджелина в ответ на вопрос Мари, почему она переехала на остров, – в раннем детстве».

Эванджелина пошевелилась, и звуковые сигналы медицинского оборудования участились; все, кто был в палате, подступили ближе к ней. Однако через пару секунд показания приборов пришли в норму, больная задышала ровнее. Кия успокаивающе похлопала Мари по плечу и ахнула:

– Да вы же промокли до нитки! Простудитесь!

– Я в порядке, – машинально отозвалась Мари. Но сейчас, когда Кия обратила ее внимание на мокрую одежду, она наконец почувствовала холод, добравшийся до кожи, а потом до костей, и обнаружила, что у нее трясутся руки.

– Я договорюсь, чтобы вас пустили переночевать в университетское общежитие, – сказала Кия. – Оно тут рядом, на этой же улице. Судя по тому, как вы оба выглядите, вам срочно нужно отдохнуть. Эванджелина проспит как минимум до утра, а если проснется раньше, вы будете недалеко.

– Я ее не оставлю, – заявила Мари.

– Вы ей ничем не поможете, если заработаете пневмонию, – твердо сказала Кия.

– Но…

– Обещаю, я позвоню сразу, как только в ее состоянии произойдут изменения. На выходе из больнице сверните направо. Идите же.

* * *

Сейчас, летом, почти все комнаты в студенческом общежитии пустовали. Коллега Кии отвел Мари в двухкомнатный номер.

– Я нашел для вас чистые полотенца и халаты, – сказал он. – Еду мы заказали, она уже в пути.

Джулиана проводили в такие же апартаменты. Оставшись одна, Мари не успела сделать и пары шагов, как на нее обрушились флешбеки за день, вспомнилось сразу всё: разговоры с Зоуи и Гектором, исчезновение Эванджелины, «Тич» на скале, золото, противный летний дождь. В желудке было пусто, она продрогла до костей и сразу включила старенький радиатор, выкрутив рукоятку настройки на максимум, прежде чем пойти в душ, а потом стояла под горячими струями воды неподвижно до тех пор, пока кожа, сначала покраснев, затем побелев, не приняла оттенок, смутно напоминающий нормальный. Когда она наконец вышла из ванной, запахнувшись в халат, трубы отопления гудели, а в комнате с радиатором было до невозможности жарко и она полнилась туманом, таким густым, что Мари почудился вкус океана на языке. От Джулиана прилетела эсэмэска: «Нам принесли еду. Твою порцию я оставил под дверью».