Майя

Важно отметить, что католическая ветвь Церкви, став орудием одной из трех ветвей «торгфининтерна» делает ставку не только на финансы, но и на знания. Иезуиты действуют в странах Азии, Африки, Южной Америки, подкупая местную элиту прежде всего научными знаниями, в том числе унаследованными от алхимического сообщества. Конкуренция и полемика между научным сообществом в северных странах, включая Францию, с ученым сообществом под эгидой папы составляет одну из центральных линий эпохи. Например, тот же Паскаль завершает свои искания философскими трудами, направленными против иезуитов. То есть и в этом смысле тоже эпохи «природного» цикла являются переходными между феодализмом и капитализмом, алхимической и научной системами знаний. Иезуиты методично переводят «тайные знания» из закромов Церкви и алхимической формы в общедоступную форму, адепты рациональной науки критически воспринимают или отвергают это знание.

Заметим, что громкая публикация критических «Писем к провинциалу» Паскаля (1756-57) совпадает со сменой «эпохи Ветра» на «эпоху Ночи». Произойдет это вскоре после смерти отца и ухода сестры в монастырь Природный дух (Ветер) семейной традиции сменится защитой духовной традиции и ее эмоциональной самозащитой (Ночь) от реальных или мнимых врагов. Однако обе установки образа действия – побудительная и критическая соединены общей мотивацией стремления к большему знанию (под знаком Орла).

В истории Франции «эпоха Ветра» (1637-57) совпадает с участием страны в Тридцатилетней войне при фактическом правителе Ришелье, плавно переходящей в войну гражданскую – Фронду (при первом министре Мазарини), формальным завершением которой стал Пиренейский мир 1659 года. Однако разница двух десятилетий лишь в границах и территориях, за которые происходит соперничество между королевскими и великокняжескими семьями. Природный дух семейной традиции вдохновляет и монархов, и мятежных принцев, но монархи опираются на глобальную тенденцию в политике.

«Эпоха Ночи» (1657-77) для Франции – это время финансиста Кольбера, время активной критики и борьбы с явными, тайными и мнимыми врагами короля, за счет которых закрыты бреши в бюджете и осуществляется политика протекционизма (то есть опять же борьба за свой интерес с чужаками). Не менее важно и покровительство государства наукам и искусствам, как продолжение линии Ришелье. В сфере науки – это время академических дискуссий под эгидой королевских академий, а также защита изобретений - усовершенствованных научных приборов (арифмометр Лейбница, телескоп-рефлектор Ньютона, часы с пружиной Гука)

Наконец, «эпоха Зерна» (1677-97) – время собирать плоды предшествующего развития. Для Франции – это период внешнеполитических успехов, завершившихся истощением ресурсов и переходом к удержанию статус-кво как раз в 1697 году.

Для созревшего сообщества Науки «эпоха Зерна» тоже славна целой серией блестящих достижений: дифференциальное исчисление Ньютона-Лейбница, основы математического анализа, комбинаторика и другие великие открытия Лейбница, теория всемирного тяготения и механика Ньютона, законы Гука и Бойля-Мариотта и многие другое.

Хотя эпохи Зерна и Змея очень похожи и взаимосвязаны посредством главных действующих лиц, институтов, процессов. Но есть одно важное отличие – в «эпоху Зерна» речь идет о представлении в зрелом и законченном виде предшествующего усвоенного опыта науки. В эпоху Змея речь идет о творческой работе, направленной в будущее/

Можно еще проследить параллели в системе отношений Польши-Швеции-России вокруг балтийской торговли, повторяющие отношения атлантических держав Испании-Англии-Франции. Зажатая между двумя державами без выхода к морю Россия все равно вынуждена повторять самодержавный образец Франции, несмотря на влияние знатных боярских родов и института Земских соборов. Даже внезапная опала патриарха Никона совпадает со сменой эпох и образа действия от духовного побуждения (Ветер) к возрождению традиций к опале, характерной для ревнивой эмоциональности «эпохи Ночи».

Соляной бунт (1648) против боярского влияния и Соборное уложение (1649) так же закрепили правовую основу сильной центральной власти, как и Вестфальский мир. Понятно, что тенденции и элитные установки Европы действуют в России с некоторой задержкой, и с точки зрения развития науки и образования она остается глубокой провинцией. Тем не менее, и в России «эпоха Зерна» принесет свои ученые плоды в виде Славяно-греко-латинской академии, прообраза будущего Московского университета.

Пожалуй, мы не будем вдаваться в детали событий в других странах, хотя гражданская война в королевстве Англии и Шотландии параллельна Фронде, а казнь Карла I в 1649 году не только укрепила позиции Франции, но и станет основой для будущего английского государства. Ветер вольнолюбивых баронских традиций в 1658 году со смертью Кромвеля сменится реставрацией монархии, а затем – в «эпоху Зерна» культурной «Славной» революцией.