Майкл Льюис

обитателей задних скамей была одна общая черта, хотя сомневаюсь, что ее заметил кто-либо

еще: они чувствовали необходимость избавиться от всех следов хорошего воспитания и

образования, которое получили до прихода в Salomon Brothers. То не было сознательное

решение, скорее - рефлекторное поведение. Они пали жертвами мифа, особенно популярного в

Salomon Brothers: торговец - дикарь, а блестящий торговец - законченный дикарь. Это было

далеко не так, чему люди на торговой площадке служили надежным доказательством. Впрочем, они могли послужить доказательством и того, что все так и есть. Каждый сам выбирал, во что

ему верить.

Была и еще одна причина хулиганства. Жизнь занимающихся на курсах Salomon была

похожа на жизнь мальчика из приличной семьи, которого ежедневно избивает соседский драчун.

Человек от этого становится угрюмым и злым. Мне лично очень повезло, но вероятность пройти

отбор и быть зачисленным на эти курсы составляла 1:60. Человек преодолевал все препятствия

и чувствовал, что заслуживает отдыха. Но его не было. Фирма ни на миг не оставляла нас в

покое. Нас постоянно теребили и что-то с нами делали, давая понять, что потом-то все будет

прекрасно. Но все получалось прямо наоборот: система действовала исходя из убеждения, что

учащихся следует бить и унижать. Победителей отборочного процесса в классной комнате

стравливали между собой. Короче говоря, за будущие рабочие места состязались худшие из

худших.

Рабочие места распределялись в конце учебной программы - на черной доске за торговой

площадкой. Вопреки тому, что мы ожидали вначале, занятость нам никто не гарантировал.

«Посмотрите на тех, кто сидит слева и справа от вас, - говаривал нам не один лектор. - Через год

один из них окажется на улице». На доске рабочих мест вверху (столбцы) были выписаны

названия специальностей: муниципальные облигации, корпоративные, правительственные и т. п.

Сверху вниз тянулись названия отделений фирмы: Атланта, Даллас, Нью-Йорк и т. п. Мысль о

том, что тебе может в этой таблице достаться какое-нибудь гиблое место или вовсе никакого, приводила учащихся в отчаяние. Человек терял представление об относительных

преимуществах разных рабочих позиций. Не возникало даже мысли о том, как ему повезло

попасть в ряды работников Salomon Brothers; об этом мог думать только тот, кто остался за

бортом. В глазах учащихся оставались только крайние варианты везения и неудачи. Продавать

муниципальные облигации в Атланте - это было непереносимое несчастье. Перспектива

торговать закладными в Нью-Йорке была до слез восхитительна.

Через пару недель после начала занятий менеджеры разных торговых специализаций

начали обсуждать наши относительные достоинства. Но в душе все эти люди были маклерами.

Они просто не могли обсуждать достоинства людей, вещей или мест без того, чтобы не пустить

все это в торговлю. Поэтому они начали торговать учащимися, как рабами. В понедельник можно

было видеть, как трое из них внимательно рассматривали пухлый голубой скоросшиватель с

нашими фотографиями и анкетами. А уже во вторник ты узнавал, что тебя обменяли на одного

человека из первого ряда плюс кто-нибудь из следующего учебного потока.

Давление нарастало. Кто слышал, как говорили о таком-то? Кто своими руками сгубил

собственную судьбу? Где еще остались рабочие места? Как и в любом процессе отбора, здесь

были свои победители и проигравшие. Только здесь отбор был предельно субъективным.

Объективно измерить способности к торговле невозможно, поэтому хорошее рабочее

распределение было отчасти удачей, отчасти подарком судьбы, а отчасти результатом умения

вовремя подлизаться к важному господину. Поскольку на судьбу и удачу воздействовать никто не

в силах, приходилось обхаживать влиятельных людей. Нужен был покровитель. А для этого мало

было свести дружбу с одним из 112 директоров - нужен был один, но влиятельный. Однако здесь

крылась маленькая трудность. К чему им была нужна наша дружба?

Интерес мог возникнуть, только если удавалось внушить директору, что тебя хотят все.

Тогда ты обретал определенную ценность. Если директор уводил популярного студента у других

боссов, он набирал очки. Поэтому многие учащиеся хлопотали над тем, чтобы создать иллюзию

собственной популярности. Тогда все боссы начинали его хотеть - просто потому, что этого

хотели все. Начинал работать своего рода испорченный телефон, что часто бывает и на рынках.

Такая игра требовала изрядной самоуверенности и надежды на легковерие всех окружающих; именно так я и решил проблему собственной занятости. Спустя несколько недель после начала

занятий я подружился с одним типом на торговой площадке, хотя не той специализации, по

которой я хотел бы работать. Он настойчиво приглашал меня присоединиться к его

направлению. Я рассказал соученикам, что меня зазывают, а они поделились новостью со

своими приятелями на торговой площадке. Те заинтересовались. Кончилось тем, что человек, у

которого я хотел работать, услышал, как обо мне говорят, и пригласил на завтрак.

Если вам кажется, что это низкая расчетливость и бесчестная хитрость, прикиньте