Майкл Льюис

отношения к фирме, что назвала свою статью «Тренировочный лагерь для лучших МВА». Эта

статья, как и все другие газетные высказывания о Salomon Brothers, подверглась гневному

осуждению. «Сучка не понимает, о чем пишет», - негодовали задние ряды. Наши бойскауты были

оскорблены появлением в печати таких примерно высказываний: «Им - в Salomon - не

приходится нас подбадривать, мы и так наскипидарены», что, следует признать, было несколько

чересчур.

В статье было интересным другое. Впервые внутрь впустили постороннего и позволили

задать самый очевидный вопрос: почему вам так хорошо платят. Обитатель задней скамьи, только недавно получивший степень мастера делового администрирования в Чикагском

университете, все объяснил читателям. «Это спрос и предложение, - сказал он. - Моя сестра

обучает отсталых детей, не способных учиться. Она, как и я, очень любит свою работу, но

зарабатывает намного меньше. Если бы было меньше желающих заниматься преподаванием, она получала бы намного больше». Об этом анализе много чего можно сказать. И читатели

«Times» вряд ли упустили случай выразиться. Та же статья упоминала, что на 127 мест в

учебной группе претендовали более шести тысяч человек. Жалованье в Salomon Brothers круто

лезло вверх, хотя множество людей согласились бы делать ту же самую работу за куда меньшие

деньги. Было что-то сомнительное в том, как спрос уравновешивал предложение в нашем

инвестиционном банке.

Но в попытках объяснить, почему нам будут платить так много, было и кое-что

освежающее. Меня восхищало, как просто мои коллеги отбросили традиционные экономические

объяснения. Никто прежде не решался на это. Вопрос о деньгах был очень уместен. Так почему

инвестиционные банки платят совсем неопытным людям так много? Ответ: если посадить их на

телефон, они смогут добыть еще больше денег. Как они могут делать деньги, не имея никакого

опыта? Ответ: в инвестиционном банке важнее не опыт, а нечто нематериальное - нюх, настойчивость и везенье. А эти качества настолько редки, что их обладателям нужно платить

очень большие деньги? Ответ: и да, и нет. Это и был вопрос вопросов. Мы вели себя как

послушные дураки и с самого начала отказались от простейшего прямого вопроса - откуда

столько денег и сколько это будет продолжаться. Ответ можно было получить на торговом этаже

Salomon Brothers - и намного легче, чем в любой другой конторе на Уолл-стрит, - но мало кого

это интересовало.

Каждый день после занятий, которые кончались когда в три, когда в четыре или в пять, мы

должны были подниматься с 23-го учебного этажа на торговую площадку, размещавшуюся на 41-

м. Можно было время от времени прогуливать и не появляться там, но существовал риск, что

тогда о тебе просто забудут. А в Salomon быть забытым означало остаться без работы. Прием на

работу требовал действий и решений: нужно было, чтобы менеджер пригласил тебя работать с

собой. К концу учебной программы трое были уволены. Одного распределили в Даллас, и он

отказался туда ехать. Второй исчез под шумок загадочных сплетен о том, что пригласил даму-

администратора поучаствовать в групповом сексе (фирма ничего не имела против любовных

домогательств на работе, но не терпела извращений). А третьего - самый любопытный случай -

совершенно заколодило, так что он был не в силах сделать шаг и выйти из лифта на торговом

этаже. Каждый день после занятий он, прижавшись к стене лифта, ездил на нем вверх и вниз.

Думаю, ему хотелось выйти, но его заколодило. Слухи дошли до дамы, курировавшей учебные

курсы, и она явилась увидеть все собственными глазами. Она в течение часа простояла рядом с

лифтами на 41-м этаже, наблюдая, как дверь открывается и закрывается, а бедняга все стоит у

стены лифта. Однажды он исчез.

Набравшись храбрости, ты отправлялся на торговый этаж в поисках менеджера, который

взял бы тебя под крыло, стал твоим ментором или, как говорили у нас, твоим ребе. На этот же

этаж ты ездил, чтобы учиться. Первый импульс был - идти напрямик: найти кого-нибудь похожего

на учителя и попросить о наставлениях. Но все было не так-то просто. Во-первых, стажер по

определению был никто и не имел никаких прав. Во-вторых, торговый этаж принадлежал важным

шишкам, которые представляли собой фугасы с очень чувствительными взрывателями, так что

опасно было даже дышать в их направлении. Ты не мог просто подняться туда и сказать

«здрасьте». Вообще-то, это не совсем справедливо. Многие маклеры обладали врожденной

вежливостью, так что ты мог с ними поздороваться, а они тебя просто не замечали. Но если тебе

случалось наступить на мину, тогда получался примерно такой диалог.

Я. Здрасьте.

Маклер. Из какой сраной дыры ты сюда приполз? Эй, Джо, Боб, кто-нибудь, гляньте на

подтяжки этого придурка.

Я(краснея). Я только хотел задать вам несколько вопросов.

Джо. Что, мать его ети, он о себе мнит?

Маклер. Джо, давай-ка устроим ему маленький экзамен. Когда процентные ставки растут, что происходит с ценами облигаций?

Я. Падают.

Маклер. Чудовищно. Ты получил пятерку. А мне пора работать.

Я. Может быть, когда у вас будет время...