Майкл Льюис

"Гутфренд никогда не говорил, что мне следует уступить место Леви Раньери, -

вспоминает Далл. - Я завис, никто не вмешивался, и мне потребовалось шесть месяцев, чтобы

понять, что я уже не у дел". До этого самого дня Раньери называл рынок ипотечных облигаций

"изобретением Бобби". В 1984 году Далл перешел на работу сначала в Morgan Stanley, а потом к

Стиву Джозефу, который покинул Salomon ради Drexel Burnham. "Если бы я не верил в

капитализм, я бы не смог смириться с тем, что случилось. Но я твердо верил: лучшие идут

наверх" - так Далл объяснял ситуацию Джеймсу Стернголду, репортеру "New York Times", который пытался выяснить, что происходит с теми, кто некогда был совладельцем Salomon Brothers.

В феврале 1979 года Гутфренд официально поставил Раньери во главе отдела ипотечных

закладных. В следующие два с половиной года для всех, кроме своих, ипотечные облигации

казались чем - то скорее комичным, чем практичным. Отдел торговли Раньери выполнил в своем

стиле: итальянец, самоучка, крикливый и толстый. Первые маклеры появились, как и сам

Раньери, из канцелярии. Среди них только у одного был диплом колледжа - бакалавр из

Манхэттенского колледжа. Помимо Раньери, отцами - основателями отдела ипотечных

облигаций были Джон Д ' Антона, Питер Марро и Мэнни Алаваркис. Чуть сзади стояли Билл

Эспозито и Рон Дипаскуале. Их называли не по фамилиям, а просто Леви, Джонни, Питер, Мэнни, Билли и Ронни. По стилю они походили не на инвестиционных банкиров, а на крестьян.

"Те, с кем я работал в отделе писем, были настоящими людьми, - вспоминает Раньери. - И когда

я встал во главе ипотечных облигаций, я, как по обету, брал людей из канцелярии. Сначала я

делал это, потому что считал себя морально обязанным. Однако это работало. Они ценили мое

отношение к ним. Они не считали, что мир в долгу перед ними. В них было больше верности". Но

Раньери нужны были и активные молодые мозги с учебных курсов Salomon Brothers. В

результате отдел получил своего первого МВА, первого выпускника учебных курсов, первого

тощего сотрудника и первого еврея - Джеффри Кронталя.

Кронталь припоминает, что он единственный из учебного курса Salomon Brothers 1979 года

начал свою профессиональную жизнь в качестве клерка. Выпускникам, попавшим в другие

отделы, разрешалось называть себя "маклер" или "продавец". Кронталь не был главным

клерком. Он был младшим, и его начальником был Питер Марро. Его главной задачей - в роли

младшего клерка - было отслеживать позиции облигаций, которыми торговал Джон Д ' Антона.

Кронталь как раз окончил пятилетний курс в Уортонском университете, получив

одновременно диплом МВА - лучшее в Америке финансовое и торговое образование, - и позиции

бумаг, которыми торговал Джонни, его почти не интересовали. Джонни это расстраивало. Он

откидывался на спинку кресла и спрашивал: "Джеффри, что с позицией?" Джеффри отвечал: "Не

знаю". Тогда Джонни кричал Леви: "Что за хрень здесь творится? Твой клерк не знает позиций

наших бумаг! " Леви в свою очередь вопил на Питера: "Что за хрень здесь творится? Твой клерк

не знает позиций наших бумаг! " Питеру тоже приходилось реагировать, и он кричал на

Джеффри: "Какого хрена ты не знаешь позиций наших бумаг? " Тот в ответ пожимал плечами.

Кронталю трудно было относиться ко всему этому всерьез по двум причинам. Во - первых, он знал, что Леви питает к нему нежность, а боссом был Леви. Кронталь сделал Леви одолжение, согласившись идти в отдел ипотечных облигаций. По воспоминаниям Кронталя, в их потоке все

как один относились к этому отделу с презрением. "Это явно не для владельцев МВА; закладными торгуют люди типа Донни Грина".

Типа Донни Грина - так называли маклеров, которые делали жизнь новичков жалкой и

унизительной. Они были намеренно грубы и оскорбительны с каждым, кто еще не заработал для

фирмы кучу бабок. "Люди типа Донни Грина не говорили тебе "привет", когда ты появлялся, и не

отвечали "пока ", когда ты прощался и уходил; они и присутствия твоего не замечали. Ни один

новичок не рискнул бы сесть рядом с Донни Грином", - вспоминает Кронталь. Донни Грин был

маклером в Salomon Brothers в эпоху варварства, когда у маклеров было больше волос на груди, чем на голове. О нем рассказывают, что как-то он остановил совсем еще неопытного молодого

продавца, когда тот уже направился на выход, чтобы успеть на самолет Нью-Йорк - Чикаго. Грин

сунул ему десятидолларовую бумажку со словами: "Эй, купи себе от моего имени страховку от

несчастного случая". "Зачем? " - изумился продавец. "Чувствую себя в ударе", - ответил Грин.

"Никто не желал и близко оказаться с отделом закладных", - рассказывает Кронталь. Даже

Раньери признает, что "решение Джеффри прийти к нам в отдел считалось чистым идиотизмом".

Так почему же Кронталь сделал это? "Я прикинул и решил, что, во-первых, мне всего двадцать

один, и если ничего из этой затеи не получится - не беда. Семьи у меня не было, так что вопрос

стоял только о деньгах на выпивку. А во-вторых, фирма должна была верить в торговлю

закладными, если поставила на это дело Леви".