Майкл Льюис

вероисповедания, преимущественно бесцветных карьеристов. Эта пластическая операция, переменившая внешность фирмы, совпала с ее продажей в 1981 году компании Phil ips Brothers, которая занималась торговлей биржевыми товарами. Salomon перестала быть товариществом и

стала корпорацией. Бывшие владельцы получили от этой продажи в среднем по 7, 8 миллиона

долларов. Это было, как если бы они все сразу сказали: "Теперь у нас есть деньги, и что

дальше? " Имперский стиль. Высшее общество. На уик-энд в Париж. Вечера в Сент -

Джеймсском дворце.

Отдел закладных обладал намного более богатой и земной культурой, чем отделы

правительственных или корпоративных облигаций. Если остальная часть фирмы постепенно

обретала новый облик и стиль, отдел закладных оставался более или менее самим собой. Из

двух очень разных, но равно азартных этнических групп Раньери сумел спаять единый

коллектив. Почти все маклеры принадлежали к одной из двух этнических групп. Здесь были

итальянцы, создавшие этот отдел. И были евреи с университетским образованием, которые

пришли в отдел сразу по окончании подготовительных курсов. Не уверен, что кто-либо из них

являлся полнокровным представителем своей национальной культуры. Но все они

принадлежали к угнетенным меньшинствам. И они были источником энергии и движения. Все до

единого они принадлежали к заднескамеечникам.

По внешним стандартам отдел закладных был оплотом всяческой дискриминации: несколько черных и азиатов, ни одной женщины. Но на фоне других отделов здесь все было как

в ООН. Групповые фото-снимки компании - это своего рода летопись. В конце 1970-х они

выглядят как плакаты за мир во всем мире: густо перемешаны белые, черные, желтые люди, мужчины и женщины, в мирной гармонии разместившиеся за сияющими столами какой-нибудь

конференции. Но к середине 1980-х все желтое, черное и женское исчезает с фотографий. На

парадных снимках, публикуемых в ежегодных отчетах компании, остаются только белые

мужчины.

Отдел закладных превратился в отдельное белое братство. Существовала молчаливая

договоренность, что Леви сделает все возможное, чтобы маклерам платили, а они в свою

очередь будут его поддерживать. Это согласие было не столь сильным, как в случае Раньери.

Маклеры приходили из бизнес-школы, а не из отдела писем. Многие из них были финансово

независимыми. Раньери трудно было оказывать им покровительство, а он любил окружать себя

теми, для кого мог что-либо сделать. Он любил людей, но особенно ему нравилась идея "своих

людей". Он стал бы самым счастливым человеком в мире, если бы вокруг него были маклеры, которым нужна помощь в оплате больничных счетов. Когда Биллу Эспозито не хватало 19 тысяч

долларов для взноса за новый дом, Раньери добился, чтобы фирма внесла недостающее. "И он

извинялся, что не смог заплатить из собственного кармана", - вспоминает Эспозито.

Но потихоньку отдел наполнялся людьми. В 1979 году появился выпускник Уортонского

университета Том Кенделл, успевший короткое время поработать в канцелярии. В 1980 году

пришли Мейсон Гаупт, тоже из Уортона, и Стив Рот из Стэнфорда. В 1981 году появились Энди

Стоун и Вольф Нэдулман из Гарварда. Собственное положение в фирме им виделось примерно

так же, как у Леви. По словам Нэдулмана, "Том Штраус [восходящая звезда отдела

правительственных облигаций] и его толпа покупали галстуки от Hermes и занимались

триатлоном, а люди Леви жили как традиционная итальянская семья. Люди из отдела

правительственных облигаций ели тофу [Тофу - сырообразный диетический продукт, который

изготовляется из соевых бобов. - Примеч.. редактора.] и носили идеально отглаженные брюки, а

на - строение в отделе закладных было примерно таким: "Что ты имеешь в виду, что у тебя было

только две подачи, разве ты не был рад этому?!" Кто видал хоть одного жирного маклера в

отделе правительственных облигаций? Ни одного. Все поджарые и застегнуты на все пуговицы.

Они все неодобрительно относятся к толстякам. Я знаю, о чем говорю, я сам толстяк".

"Было ясно, что фирма только терпела нас, но не одобряла, - рассказывает Том Кенделл. -

Они как бы спрашивали: "Чем эти говнюки там в углу зарабатывают на жизнь? "

Одно из самых живых воспоминаний Энди Стоуна о первых месяцах его работы на

торговом этаже таково. Он ткнул рукой в сторону Раньери и его компании и спрашивает маклера

из отдела корпоративных облигаций, кто это. "Никто, - отвечает маклер. - Это просто

ничтожества. Никто не хочет работать в отделе закладных".

Крейг Коатс, глава отдела правительственных облигаций, спросил Стоуна: "Зачем вам

идти в отдел закладных, если вы можете быть в отделе правительственных облигаций? "

Даже на более высоких уровнях толстяки считали, что тощие их несправедливо затирают.

"Фирма, - рассказывает бывший директор Мортары, - была разделена на отдельные феодальные

владения. В других отделах людей больше заботила защита собственного бизнеса, чем развитие

нового".

Раздражение отдела закладных против руководства фирмы еще усилилось, когда в

начале 1980 года стало известно, что отдел собираются закрыть - он не приносил дохода.