Майорша

Феня. Да вы не бойтесь, Максимъ Гаврилычъ. Подушками душить васъ не стану. Зачѣмъ? Брошу васъ, если на то пойду, какъ пылинку съ себя стряхну. Неужели-жъ, думаете, хорониться, да таиться отъ васъ стала бы? Подъ шумокъ, въ кустахъ, милаго цѣловать, а потомъ мужа стараго? Чего ради? Изъ маіорства, иль денегъ? Ха-ха! иль по робости, страшны вы мнѣ, что ли? Нѣтъ для меня ни цѣпей, ни запоровъ и господинъ надо мной не народился еще. Не обмыслили вы этого, Максимъ Гаврилычъ, опростоволосились хуже бабы!

Териховъ. Феня… зачѣмъ такъ?.. Ты не сердись… Прости, если… [Хочетъ взять ея руку].

Феня [отдергиваетъ руку]. Нѣ-ѣтъ, теперь подальше, маіоръ! Было, да сплыло. Цѣнить не умѣлъ, не вѣрилъ — и баста!

Териховъ. Полно же, пожалуйста!

Феня [отступаетъ]. Нѣтъ, кончено. Меня назадъ не откатишь. Не поняли этого, такъ узнайте теперь. Теперь въ домѣ у васъ только хозяйка, а жены больше нѣтъ. [Энергично уходитъ въ правую дверь].

Териховъ [стоитъ, разведя руки, потерянный]. Какъ же такъ? Что же теперь?… [Смотритъ на дверь, въ которую вышла Феня, и начинаетъ всхлипывать]. Я… Я… не могу… жестоко… [ослабляетъ галстухъ], не могу…

ЯВЛЕНІЕ XIV Териховъ, Архипъ [важно продвигается въ дверь въ унтеръ-офицерскомъ сюртукѣ, который ему тѣсенъ, съ крестомъ и двумя медалями на груди] и потомъ Волжинъ

Архипъ. «Грымза!» [Значительно]. Кха!

Териховъ. Ты?.. ты зачѣмъ? [Тычетъ его въ грудь]. Это что? зачѣмъ?

Архипъ. Кавалеръ, унтеръ-офицеръ, а не «грымза!» Пусть-ка Федосья Игяатьевна взглянетъ. Грымза! Ну-ка, крикни теперь, ругни!

Териховъ. Ахъ ты, каналья!.. Кавалеръ! [Схватываеть чубукъ]. Барыню учить вздумалъ! Р-ракалія! [Гнѣвно замахивается на Архипа, который подъ внезапностью нападенія растерялся и почти присѣлъ на подъ у двери. Въ этотъ моментъ дверь распахивается и появляется Волжинъ, въ дорожномъ платьѣ. Маіоръ роняетъ чубукъ, на мгновеніе стоитъ пораженный, потомъ съ объятіями бросается къ Волжину]. Батюшки! Гриша!

Волжинъ. Извините, дядя, я, кажется, помѣшалъ.

Архипъ [приглаживая волосы]. Покорно благодарю, Григорій Петровичъ! [Кланяется]. Какъ разъ на наше безобразіе Господь васъ принесъ.

Териховъ [отталкиваетъ Архипа]. Убирайся ты! [Архипъ съ внушительнымъ видомъ поднимаетъ чубукъ]. Ахъ, Гриша! Вотъ не ожидалъ! Откуда?

Волжинъ. Прямо изъ Италіи, дядя.

Териховъ. Слышалъ, слышалъ! Въ газетахъ про картину твою читалъ. Батюшки, какъ хвалили! Талантъ… золотыя медали, чего-чего!.. Архипъ, скажи-ка Федосьѣ Игнатьевнѣ, кого намъ Богъ послалъ.

Архипъ. Скажу-съ! [Поставивъ чубукъ въ уголъ, уходитъ въ правую дверь].

Териховъ [усаживаетъ Волжина и еще обнимаетъ его]. Ну, утѣшилъ!.. А мать-то твою Господь взялъ, да!.. что дѣлать, всѣ подъ Богомъ… Праху поклонишься… Спасибо, что вспомнилъ, спасибо! Чай, сюда-то тянуло?

Волжинъ. Да. Хотѣлось на родныя мѣста взглянуть.

Териховъ. Какъ же, какъ же! Помню, какъ ты такимъ еще карапузикомъ бѣгалъ здѣсь. Ахъ ты, молодецъ! [Архипу, который входить съ мрачнымъ видомъ]. Ну что?

Архипъ. Да ничего-съ.

Териховъ. Какъ ничего!? Вотъ бѣситъ меня сегодня!

Архипъ. Точно. Тьфу!

Териховъ. Что сказала-то, говори ты! [Архипъ плутовски почесываетъ за ухомъ и молча смотритъ на маіора].

Волжинъ. Да кто, дядя, кто?

Архипъ [наклоняется къ Волжину и подмигиваетъ на маіора]. Вы, сударь, проказъ нашихъ не знаете. Кхммъ! мы вѣдь женаты!

ЗАНАВѢСЪ.

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ

Сцена: въ глубинѣ часть пруда съ берегомъ, поросшимъ камышемъ. Слѣва фасадъ дома Карягина съ крылечкомъ (безъ навѣса). Передъ домомъ садикъ, въ которомъ двѣ-три цвѣточныя клумбочки и нѣсколько небольшихъ плодовыхъ деревьевъ. Садикъ обнесенъ изгородью сзади и справа, спереди же (къ зрителямъ) остается открытымъ. Въ боковой сторонѣ изгороди калитка. Правѣе изгороди лужайка, обрамленная справа деревьями. Подъ однимъ изъ нихъ большой жерновный камень.

ЯВЛЕНІЕ I Паша [сидитъ на крылечкѣ] и Провъ Безуглый [чинитъ рыболовную сѣть]

Паша. Все-то ты знаешь, дѣдушка. Люблю я разсказы твои слушать.