Макбет

На пороге стоял Джек.

– Там к вам пришли.

– Т-т-ты впустил кого-то внутрь?

– Он пришел один, стучался и стучался, я не выдержал и открыл. И теперь он не желает уходить.

– И кто это?

– Молодой мужчина, который назвался Сивардом.

– Сивардом?

– Он говорит, во время операции в порту вы спасли ему жизнь.

– А, заложник. И ч-ч-чего ему надо?

– Хочет защищать вас. Говорит, ему позвонил Малькольм и что Малькольм собирает отряд для захвата «Инвернесса».

– Ясно. – Макбет положил голову на грудь Леди и закрыл глаза: – С-с-скажи, пусть уходит.

– Он не хочет.

Макбет вздохнул, поднялся и протянул руку:

– Дай-ка мне пистолет, который я тебе одолжил.

Они спустились в лобби, где, переминаясь с ноги на ногу, стоял молодой паренек. Еще на лестнице Макбет направил на него пистолет:

– Вон отсюда!

– Комиссар… – пробормотал парень.

– Убирайся! Малькольм прислал тебя убить меня, так что вали отсюда!

– Нет-нет, я…

– Живо! Считаю до трех! Раз…

Отступив назад, Сивард схватился за ручку двери, но дверь была заперта.

– Два!

Джек подбежал к Сиварду и отпер дверь.

– Три!

Дверь захлопнулась, и они прислушались к звуку удаляющихся шагов.

– Вы действительно считаете, что он…

– Нет, – Макбет вернул Джеку пистолет, – но он совсем зеленый, только мешаться будет.

– Вас мало, а этот Сивард не моложе Олафсона…

– Джек, ты все сделал, о чем я просил?

– Нет еще, господин Макбет, но скоро закончу.

– Как будет готово, скажи. Я пойду в игровой зал.

Макбет распахнул ведущие в казино тяжелые двери. Ночь постепенно угасала, а небо на востоке начало сереть.

Глава 42

Солнце пряталось за горами, но, словно предупреждая о своем скором прибытии, окрасило небо в розовый. Старший инспектор Ленокс подумал, что никогда прежде не бывало в этом городе рассвета прекраснее. Впрочем, возможно, он просто не обращал внимания. А может статься, виною всему был морфий, окрашивавший мир самыми яркими красками. На асфальте поблескивали разбитые бутылки и вонючие лужи блевотины, а тротурары были усеяны ковром окурков. Субботний вечер прошел весело, но сейчас на улицах не было ни души. Леноксу встретился лишь невысокий мужчина в черной морской форме и белой шапочке. Сейчас, когда решалась судьба города, его жители спали, с головой забравшись под одеяло. И все равно никогда еще город не казался Леноксу таким прекрасным.

Ленокс посмотрел на клетчатытй плед, которым Присцилла укрыла его колени. До незаметной двери, ведущей в восточный вестибюль вокзала, оставалось всего несколько метров. Ленокс заметил, что теперь коляска, в которой он сидел, катилась медленнее. Похоже, Присцилла прежде не бывала в здании вокзала.

– Не бойся, Присцилла. Они продают наркотики. Или покупают. Но больше им ничего не надо.

Посмотрев на тень, он понял, что девушка выпрямилась. Коляска покатилась быстрее.

Он попросил Присциллу забрать его из больницы еще до рассвета, когда по коридорам не сновали врачи и медсестры. И она захватила в его кабинете все, о чем он просил. Леноксу не пришлось ей ничего объяснять, она безо всяких возражений выполнила все его просьбы, хотя формально уже не подчинялась ему.

– Все в порядке, – сказала она, – вы навсегда останетесь моим начальником. А Макбет все равно не будет больше комиссаром, верно?

– Почему ты так решила?

– Он же сошел с ума, разве нет?

Они прошли мимо толкачей с сигаретами в руках и спящих наркоманов. Некоторые проснулись и машинально протянули вперед руки.

Но Присцилла решительно катила коляску и остановилась лишь у ведущей в туалет лестницы.

Прежде они всегда забирали его здесь. Достаточно было прийти – и через несколько минут появлялись они. Ленокс так и не понял, куда они его уводили: ему мало того что завязывали глаза, так еще и надевали на голову звуконепроницаемые наушники.

Таков был уговор. Если ему действительно нужна была доза, а сам он по какой-то причине не мог сделать себе укол, они вели его в кухню, туда, где варили зелье. И там он получал самый чистый и первоклассный продукт, а укол ему делали настоящие профессионалы. Ленокса укладывали на кушетку, прямо как в старомодных опиумных курильнях, и он засыпал, а проснувшись и стряхнув с себя цепкие лапы зелья, отправлялся в город, обновленный и свежий.

Ему больше никогда не суждено ходить.

Он осознал собственную беспомощность, когда Присцилла отсоединила от его тела все трубки и проводки и пересадила его в инвалидное кресло. Он стал бесполезным. И никто больше ничего от него не ждал.

– Иди, – сказал он.

– Что? Куда дальше?

– Уходи.

– Бросить вас здесь?

– Ничего страшного со мной не случится. Я тебе попозже позвоню. А сейчас уходи.

Она не двигалась с места.

– Это приказ, Присцилла, – он улыбнулся, – от человека, который навсегда останется твоим начальником.

Присцилла вздохнула, осторожно прикоснулась к его плечу и ушла.

Не прошло и десяти минут, как перед ним появилась Стрега.

– Ох, ты… – сказала она, скрестив на груди руки.

– Знаю-знаю, – сказал Ленокс, – сегодня я явился в несусветную рань.

Она рассмеялась:

– Неплохое чувство юмора для инвалида. Чего пожелаете?

– Что-нибудь болеутоляющее и час на кушетке.

Она протянула ему наушники и повязку.