Македонский Лев

Что же теперь, стратег, спрашивал он себя? Какой замечательный план можешь разработать?

Услышав звук за спиной, он потянулся к мечу, однако ножны были пусты. Он резко обернулся, сжав кулаки - и увидел огромного Горгона, который стоял и смотрел на него, уперев руки в бока.

- Ты обещал исполнить мою мечту, - тихо произнес монстр. - Так скажи мне, где Искандер?

- Я жив, - ответил Парменион, глядя в его белесые глаза. - И ты жив. Если жив Искандер, то значит жива и мечта. Если нет, то всё кончено.

- Не надо было слушать тебя, - сказал Горгон. - Надо было убить тебя, как я задумал вначале. Пожалуй, сейчас я так и сделаю. Это хотя бы даст мне какое-то утешение.

- Нет, я бы не стал этого делать, - резко заговорил Парменион. - Ибо тогда у тебя совсем ничего не останется. Ты ведь уже принял решение. Ты выступил против Филиппоса, вольно или невольно. Для тебя нет пути назад. Так проглоти же свой гнев и давай искать остальных.

- Хочешь, чтобы я дно морское обыскал? Должно быть, сейчас крабы закусывают малышом. Он был не Искандер. - Подняв свою обросшую змеями голову, Горгон издал оглушительный рев, полный гнева и отчаяния. Парменион напрягся, ожидая нападения чудовища.

- Теперь ты видишь его истинную душу, - послышался голос Бронта, и Горгон обернулся на минотавра, который сидел на валуне. Человеческий облик пропал. Это снова было создание Заклятия, рогатое и исполинское.

- Я должен был предвидеть, что ты вернешься поиздеваться надо мною, братец, - проворчал Горгон. - Какие же слова утешения предложишь ты?

- Мне нечего тебе сказать. Однако Человек прав. Пока мы точно не знаем, что Искандер мертв, мы должны продолжать свое дело. И я продолжу - даже если ради этого придется остаться в твоей компании.

Горгон рассмеялся, и веселье как будто вернулось к нему. - Я продолжу путь. Но знай, Человек, - произнес он, обращаясь к Пармениону. - Если ребенок мертв, ты последуешь за ним в Аид.

Парменион ничего не ответил, ибо в этот миг сладкозвучный голос Фины проник в его сознание:  

"Мы в безопасности, Александр и я. Мы всего в часе пешего хода к востоку от вас. Аттал заснул в изнеможении в бухте чуть западнее. Но я не могу отыскать кентавра".

- Спасибо, - сказал Парменион вслух.

- Благодаришь за то, что я пригрозил тебе смертью? - проговорил Горгон. - Ты странный человек.

- Ребенок жив, - сказал Парменион. - Поход продолжается.

- Как ты узнал? - спросил Бронт.

Парменион проигнорировал вопрос. - Я очень устал. Но если ты по-прежнему силен, Бронт, буду признателен, если дойдешь до следующей бухты и принесешь сюда Аттала. Он лежит там.

- Это всё та ведьма, - догадался Горгон. - Она жива или нет?

- Да, - ответил Парменион, широко улыбаясь. - Жива.

- Она твоя любовница? - поинтересовался Лесной Царь.

- Нет.

- Но ты ее хочешь.

Парменион отошел подальше, но эти слова не покидали его. Его сердце затрепетало, когда ее голос зашептал у него в голове, и порыв чувств удивил его. Выкинь эти мысли из головы, сказал он себе. Она не жрица Афродиты, продающая услуги за серебро.

Он лег на пол пещеры, позволив себе погрузиться в исцеляющий сон, но ее лицо оставалось в его сознании, и мысли его витали вдалеке от сражений, заклятий, стратегий и планов.

Ему снилось, будто лежит он в дубовой роще в Аркадии, где солнце садится за горы. А рядом лежит Фина, ее голова у него на плече, и ему так спокойно. Он погладил ее по волосам и поцеловал, но когда заглянул любовно ей в лицо, оно поплыло и изменилось, став лицом Дераи.

И тогда чувство вины кольнуло его, и сон рассеялся.

* * *

Даже не подозревая о его мучениях, Дерая также испытала радость, когда обнаружила, что Парменион жив, теперь же ее душа парила высоко над охваченной войной Ахайей, прокладывая путь через залив, лежащий к белокаменным стенам града Коринфа.

Далеко внизу она видела армии Тирана, пешие фаланги и кавалерию Македонов, наемных лучников с южных островов, воинов Иллирии и Фракии; полчища, собранные на бойню.

Она полетела на юг, ища Спарту в этом странном мире. Но прежде чем долетела туда, она увидела другое войско, идущее навстречу Македонам. Хоть их было меньше, шли они гордо, и ее Дар подлетел к ним. То были воины Кадмоса, город которых был разрушен, но отвага не сломлена. С ними были солдаты из Арголиса и Мессении, бунтовщики из Афин и Эвбеи. Она поискала среди воинов спартанские силы и к своему удивлению обнаружила всего три сотни.

Озадаченная, она продолжила путь, летя на юг, пока не зависла над городом, оказавшимся полным близнецом городу, в котором она родилась и росла. Так много было знакомого - и Дворец Цены за Скот, и статуя Зевса на вершине акрополя - однако многие улицы были несколько иными. Главную Улицу не украшала статуя Афины, храма Афродиты не было и в помине; вместо него у священного озера были возведены бараки. И всё же, хоть это и не был ее дом, город был столь похож на него, что ее душу тронула печаль.