Махмуд Эсамбаев

За кулисами дежурила целая медицинская бригада. Все были в большом напряжении. Юбиляр дождался нашего выхода на сцену и ушел на перерыв только после того, как мы исполнили свой танец. А во время перерыва он удивил помощников неожиданным требованием надеть на него черкеску. Все уговоры оказались тщетными и… после перерыва зрители едва не онемели от изумления: человек, который не должен был вообще покидать больничную палату, уверенно и грациозно шагал по сцене в национальном костюме. Мало того, он еще и станцевал лезгинку, а зал стоя аплодировал ему. На глазах у людей были слезы. Это был последний выход на сцену великого Махмуда Эсамбаева…

Когда мы на поезде возвращались домой, то в Ростове-на-Дону неожиданно встретились с ансамблем «Вайнах», следовавшим на грозненском поезде в Москву. Мы едва успели пожать друг другу руки. И было очень грустно оттого, что мои соотечественники охотно отправились на гастроли в Италию, причем через Москву, а на приглашение своего знаменитого земляка не отозвались.

Любой другой народ гордился бы таким человеком до безумия, ведь его таланту поклоняется весь мир: в нескольких зарубежных странах стоят памятники М. Эсамбаеву в полный рост. Это был великий человек и великий танцор. Если бы он был жив, то мог бы сегодня оказать нам неоценимую помощь: и ансамблю, и культуре в целом…

В первую чеченскую кампанию Эсамбаев потерял всё свое состояние, на которое, как он шутил, можно было бы построить в Москве целую улицу. Был разрушен дом, погибла коллекция картин и костюмов. Только на одном из костюмов было нашито более 600 бриллиантов. Мэрия Москвы тогда предложила танцору любую квартиру на выбор, и он поселился в квартире на Новом Арбате.

В 1995 году Махмуд в присутствии «сильных мира сего» проклял разжигателей чеченской войны. Такую историю рассказал известный литератор и журналист Руслан Нашхоев. «После спектакля в Большом театре в Москве фуршет был. Махмуд в шапке, галстуке, как всегда, подтянутый, грустный был, в очень депрессивном состоянии. «Скажи!» Махмуд не решался. В конце концов, когда его доняли, а там был Лужков, там были министры, он сказал: «Я скажу», и он сказал очень грубые, но точные слова: «Пусть сдохнут все, кто начал войну». Передохнул и сказал: «И все, кто за это не выпьет». И все выпили».

А его дочь Стелла Эсамбаева сказала: «Эта война была глубокая для него боль. Когда у него спрашивали, как его состояние, он говорил: «Всё это ерунда, там гибнут люди — вот это самое страшное».

Махмуд регулярно звонил президенту Ельцину, своему давнему приятелю, и просил остановить кровопролитие в Чечне. После отставки Ельцина звонить стало некому. Артист быстро таял…

На сцене Махмуд мог всё, но остановить кровопролитие в Чечне ему оказалось не под силу…

Страна помнит великого артиста.

В мусульманской части Даниловского кладбища в Москве открыт памятник Махмуду Эсамбаеву. Постамент выполнен из черного гранита и лабрадорита, а скульптура артиста — из тонированной бронзы. Известный поэт Андрей Вознесенский читал на открытии монумента свои стихи, посвященные этому человеку.

А в Грозном, во дворе Министерства культуры, установлен памятник, созданный руками самодеятельного скульптора.

Махмуд был гражданином мира. Но прежде всего он принадлежал чеченскому народу. Недаром каждый свой концерт он всегда начинал с танца «Любовь к Родине». И на первом ряду, в какой бы стране, каком бы городе ни выступал Махмуд, — всегда сидели чеченцы — эти места Махмуд отдавал землякам.

Много переведено чернил и бумаги, чтобы доказать миру, что чеченцы — бандиты, изменники. А в современную эпоху придуманы и новые эпитеты — террористы, экстремисты. Махмуд своим творчеством, беззаветным служением своей стране, миру опровергал эти горы лжи.

Не только неземной талант Эсамбаева, но и его личностные качества — доброта, порядочность, самоотверженность, исключительное обаяние — всё это положительным образом влияло на имидж того народа, который он представлял.

Советник председателя Государственной думы РФ Саид Лорсанукаев:

«В Шатоевском районе Чечни есть родник, названный горцами в честь Махмуда. На вертикальном срезе скалы, плотно заросшем свежим узорчатым мхом, сверкают, переливаются, двигаются, точно живые, частые капли, каждая с тонким звоном обрывается в ручей.

Когда Махмуд приезжал в горы, он обязательно останавливался возле этого, ранее неизвестного родника и пригоршней пил воду из него. Вокруг родника — тайна. Сколько раз люди забирались на вершину скалы, искали его начало. Исток родника глазами не увидишь, руками не потрогаешь. Сухо наверху. Видно, в сердце скалы его искать надо.

И подумал я: не случайно горцы назвали родник этот Эсамбаевским. Есть в этом глубокий смысл: родник человеческой доброты, чистоты и щедрости бился в душе Махмуда, бился бескорыстно, сверкал заботами о благе близких, родных, о благе родного края.