Махмуд Эсамбаев

Махмуд Эсамбаев родился для того, чтобы танцевать. Смолоду до последних дней его внутренний нерв, точно молния, давал его телу божественный сигнал, чтобы насытить танец невероятной энергией и темпераментом от самого начала и до конца, когда он в завершающей фазе ставил последнюю точку в танце так, что эта финальная поза становилась неким символом, застывшей скульптурой подлинно классического совершенства.

И все-таки Эсамбаев родился не только для того, чтобы танцевать. Великим он был во всем. Был он великим общественным деятелем нашей страны.

Будучи сам талантливым от природы, он, как никто, умел отличить талант от серости. Он очень любил молодежь и, как мог, всегда помогал молодым. Старался не пропустить ни одного концерта, где выступают молодые, — чего бы это ему ни стоило, как бы плохо он себя ни чувствовал.

Во все времена он говорил то, что думал. Никогда не склонял голову перед «вышестоящими». Зная, что в зале находятся высокие чины, он с особым удовольствием говорил со сцены всё, что думал о них, получая в ответ бурю аплодисментов из зала.

И еще. Он был истинно народным артистом, ибо он был любимцем не только всех народов Советского Союза, но и любимцем всех народов мира.

Губернатор Московской области, Герой Советского Союза Борис Громов:

«Махмуд Эсамбаев… Для меня он навсегда останется человеком-легендой. Нет необходимости перечислять все его награды, звания и титулы — их так много, что, боюсь, сухое перечисление затмит личность Эсамбаева. А суть его личности в необычайном человеколюбии, неиссякаемой доброте и широте души. Я намеренно не поставил на первое место талант Махмуда Эсамбаева, эта грань его жизни хорошо всем известна.

Судьба этого человека, внешне яркая, подобная звезде, на самом деле была сложна, порой трагична. Он в полной степени разделил судьбу страны, судьбу народа. Это и Великая Отечественная война, когда Махмуд, уже в раннем возрасте проявивший незаурядный хореографический талант, участвовал во фронтовых артистических бригадах. Только на передовой он дал почти четыреста концертов, а уж сколько раз выступал перед ранеными бойцами в госпиталях и медсанбатах, вообще не поддается счету.

Вероятно, с тех времен у Махмуда Эсамбаева и осталось искреннее уважение, даже преклонение пред людьми, защищавшими Родину. К примеру, всем известна знаменитая папаха Махмуда. Он ее не снимал даже в самых высоких кабинетах и собраниях. Однако, встречаясь с ветеранами Великой Отечественной войны, Эсамбаев всегда снимал папаху и преклонял голову. И в этом жесте не было ничего наигранного, наносного.

Эсамбаева не раз выбирали депутатом различных Советов — от местного до Верховного СССР. Мало кому удавалось для людей, доверивших ему высокую должность, сделать столько доброго и полезного. Для себя он никогда ничего не просил, зато для других был настоящим заступником, для которого проблема, а тем более беда человека воспринималась как личная. И не было таких кабинетов, в которые Махмуд не прошел, чтобы помочь обратившемуся к нему за поддержкой.

Эсамбаев, даже став знаменитым на весь мир танцором, любил выступать на сценах гарнизонных Домов офицеров, солдатских клубов. И благодарные зрители придумали для Махмуда еще одно почетное звание — «Маршал танца», которым он очень гордился. Но более всего Эсамбаев любил подчеркивать, что он — народный артист СССР. «И никогда не стану другим!» — обязательно говорил он.

…Таких людей мало. Именно поэтому мы еще долго будем ощущать пустоту в том уголке души, которую занимал Махмуд».

Народная артистка России Алла Баянова:

«В начале 1990-х годов я выступала в городе Сочи и вдруг вижу в зале человека в папахе. Я сразу поняла, что это Махмуд Эсамбаев. Он пришел с огромной охапкой цветов и преподнес их мне очень неожиданно. Махмуд выскочил на сцену легкой кошачьей походкой и бросил их, прямо осыпал меня цветами. Были такие овации, такой невероятный успех. Мне было так приятно. Я его обняла и чуть не задавила, так была рада с ним пообщаться. Это было первое наше такое цветочное, очаровательное, сердечное, душевное общение. Потом мы много раз с ним встречались. И сегодня я остаюсь со своим восхищением и благодарностью, что я его знала, что он так ласково ко мне относился.

И это ощущение меня сопровождает при каждом соприкосновении с этим именем. Махмуд был уникален во всем. Такого второго нет и не будет. Может быть, когда-нибудь, где-то через сотни и сотни лет.

Общение с ним — это радость каждому человеку. Он всегда был ласковым, всегда улыбающимся.

А это нам в сердце льется».

* * *

Конечно же особенно теплые воспоминания о Махмуде остались у его земляков-чеченцев. Хочется дать на страницах этой книги слово хотя бы нескольким из них. И прежде всего — Мусе Гешаеву:

«Махмуд любил грушу в Шатойском районе. Это было его родное дерево.

Для вайнаха вообще груша — главное дерево. Он всю ее любит. И плоды ее, и цветы, и черный кряжистый ствол, когда опадет листва.