Макс Хавелаар

Хавелаар наблюдал губернаторскую болезнь на столь многих пациентах, — ибо такими болезнями страдают и резиденты, и контролеры, и сверхштатные чиновники, — и так часто приходилось ему все это наблюдать, что он весьма основательно изучил это явление. Но тогдашнего генерал-губернатора он счел не столь подверженным головокружению, как других, и сделал вывод, что и дальнейшее течение болезни будет протекать иначе. Вот почему он боялся оказаться сильнее, выступая на защиту прав жителей Лебака.

Глава шестнадцатая

Хавелаар получил письмо от регента Чанджора, в котором последний писал ему о своем намерении посетить дядю своего, адипатти Лебака. Это известие было очень неприятно Хавелаару. Он знал, что главари Преангерского регентства привыкли к большой роскоши; совершенно очевидно, что томмонгонг Чанджора совершит такую поездку не иначе как в сопровождении свиты из нескольких сот человек, которых придется содержать вместе с их лошадьми. Он охотно помешал бы этому визиту, но тщетно искал повода, не обидного для регента Рангкас-Бетунга, ибо последний был очень горд и счел бы себя глубоко оскорбленным, если бы мотивом для отказа послужила его относительная бедность. Вместе с тем, если бы не удалось воспрепятствовать этому визиту, это неизбежно, привело бы к усилению гнета, тяготевшего над населением.

Сомнительно, чтобы речь Хавелаара произвела глубокое впечатление на главарей. Он и сам не рассчитывал на особое действие своих слов на многих из них. Но столь же несомненно, что по долинам прошла молва: тузан, который имеет власть в Рангкас-Бетунге, хочет насаждать справедливость. Таким образом, если его слова бессильны были прекратить угнетение, они все же внушали жертвам мужество жаловаться, хотя бы робко и тайно.

По вечерам они переползали через овраг, и когда Тина сидела у себя в комнате, ее часто пугал внезапный шорох, и она видела через открытые окна темные фигуры, робко кравшиеся к дому. Вскоре она перестала пугаться: она понимала уже, что означают эти фигуры, бродившие призраками вокруг дома и искавшие защиты у Макса. Тогда она делала ему знак, он вставал и звал к себе жалобщиков. Большинство приходило из района Паранг-Куджанг, где главарем был зять регента. И хотя этот главарь не упускал случая поживиться долею награбленного, все же не составляло секрета, что он большею частью грабил от имени и в пользу регента. Трогательна была уверенность этих несчастных в благородстве Хавелаара: он не вызовет их на следующий день публично подтвердить то, что они говорят ему тайком в его комнате. Ведь это означало бы для них жестокие истязания, а для многих даже смерть. Хавелаар отмечал у себя сообщенные факты, а затем приказывал жалобщикам вернуться в свои деревни. Он обещал удовлетворить просьбу, если они не убегут, что многие из них собирались сделать. Большею частью он вскоре посещал то место, где совершено было беззаконие. Он часто прибывал туда ночью и проводил расследование еще прежде, чем жалобщик успевал вернуться к себе домой. Хавелаар объезжал обширный округ, деревни, отстоявшие от Рангкас-Бетунга на расстоянии двадцати часов езды, причем делал это так, чтобы ни регент, ни даже контролер Фербрюгге не знали об его отъезде из резиденции; он хотел предотвратить опасность мести для жалобщиков и в то же время избавить регента от позора, ибо при Хавелааре публичное расследование не кончилось бы отказом от жалобы. Он все еще надеялся, что главари сойдут с опасного пути, по которому они уже так давно шли, и тогда он удовлетворился бы возмещением убытков потерпевшим беднякам.

Но после каждого нового разговора с регентом он убеждался, что обещания об исправлении ни к чему не ведут, и горько жалел о неудаче своих попыток.

Теперь мы оставим его на некоторое время, чтобы рассказать читателю историю яванца Саиджи из деревни Бадур. Название деревни и имя этого яванца я заимствую из записок Хавелаара. Речь будет идти о насилиях и грабеже. Если рассказ мой сочтут вымышленным, я готов привести имена тридцати двух человек из района Паранг-Куджанг, у которых за один только месяц отобрали для регента тридцать шесть буйволов. Или, вернее, я могу назвать имена тридцати двух человек этого района, которые в течение одного месяца осмелились подать жалобы; эти жалобы были расследованы Хавелааром и полностью подтвердились.

Таких районов в округе Лебака имеется пять.