Максим Горький. Биография писателя

С радостью отмечает Горький, что в росте общественной активности в странах Западной Европы большую роль играет русская литература: «Переводят русские книги всюду и везде так, как еще не переводили, — неизмеримо больше и даже внимательнее, чем это делалось раньше». Сам Горький всячески стремится удовлетворить этот интерес западноевропейского читателя к русской и советской литературе: организует переводы книг, составляет списки произведений для издательств, пишет зарубежным писателям о современной русской литературе.

Горьковские традиции творчески продолжали в те годы Д. Фурманов («Чапаев», 1923), А. Серафимович («Железный поток», 1924), Ф. Гладков («Цемент», 1925), А. Фадеев («Разгром», 1926) и другие.

В развитии молодой советской литературы важную роль сыграла резолюция ЦК РКП (б) «О политике партии в области художественной литературы» (1925). Партия помогала пролетарским писателям занять ведущее место в литературе, призывала к бережному и тактичному отношению к «попутчикам» — так тогда называли писателей, которые сочувствовали революции, но взгляды которых были во многом противоречивы, неопределенны, не имели социалистического характера. Резолюция содействовала тому, что в ближайшие годы попутчики преодолели колебания и многие из них стали видными советскими писателями, нашли свое место в рядах строителей нового мира. Партия боролась против буржуазных влияний в литературе, усилившихся в связи с нэпом, подчеркивая необходимость создания литературы, понятной миллионам, выражающей коммунистические идеалы. Как и другие советские писатели, Горький приветствовал резолюцию, которая, по его словам, «несомненно будет иметь огромнейшее воспитательное значение для литераторов и сильно толкнет вперед русское художественное творчество».

Успехи молодой советской литературы радовали Горького. В своих оценках он, по собственному признанию, «человек, склонный к преувеличениям», не всегда был прав, и некоторые ценимые им произведения не выдержали испытания временем.

Великий художник, Горький хорошо видел художественное несовершенство многих произведений, не раз иронически писал о критике, сопоставлявшей писателей тех лет с Бальзаком или Л. Толстым, но считал несправедливым подходить к оценкам тогдашней литературы только с эстетических позиций. Он подчеркивал новизну содержания, богатство жизненных наблюдений, новое отношение писателей к действительности и творчеству.

«Когда сообразишь, в каких условиях творится современная русская литература, как трудно всем вам живется, проникаешься чувством искреннего и глубокого почтения… — писал он. — Я с великим трепетом слежу, как растет на Руси новая литература и многим восхищаюсь… Плохо пишут? Правильно, очень многие пишут плохо. Но когда нам было по шести, восьми лет от роду, мы тоже плохо говорили. Потом — научились говорить лучше».

В любой книге, в любом человеке Горький стремился найти хорошее: «Я профессиональный читатель, влюбленный в литературу. Каждый раз, когда приходит новая книга, я открываю ее с глубочайшим волнением, напряженно ожидая найти в ней что-то новое, радостное, талантливое».

Революция подняла к жизни, к культуре миллионные массы. К литературе, перу потянулись тысячи людей, особенно молодежь. И к давнему литературному наставнику — Горькому — как никогда прежде, потекли рукописи, письма сотнями, тысячами.

Когда писателю хотели посочувствовать, что к нему «лезут литературные младенцы», Горький отвечал: «Я — неизлечимый «антропофил». Люблю человека… сколько на путях моих я встретил замечательно талантливых людей, которые погибли лишь потому, что в момент наивысшего напряжения их стремлении — они не встретили опоры, поддержки. Вот отсюда и происходит мое отношение к «литературным младенцам»…»

Читая рукопись, Горький не только писал замечания общего характера — о сюжете, героях, — но и отмечал трудные сочетания звуков, не пропускал даже грамматических ошибок и опечаток, тщательно исправлял их — в назидание автору — даже тогда, когда рукопись им отвергалась.

Горький указывал на тематическое однообразие многих книг, их «общий серовато-унылый тон». Он призывал писателей глубже и пристальней вглядываться в жизнь, изучать ее, думать над нею, не идти за фактами, а возвышаться над ними, обогащать увиденное, не упрощать действительность, а изображать ее во всей сложности, противоречивости, борьбе различных тенденций. «К противоречиям старого и нового у нас подходят неумело, отмечал он в 1925 году, — изображают их грубо и слишком торопятся примирить». Горького беспокоило, что писатели обходили многие стороны богатой событиями, сложной и противоречивой жизни тех лет, что в книгах чаще всего действуют «люди вчерашнего дня», а изменения в характере человека, происшедшие в последние годы, изображаются редко и художественно неубедительно.