Мальчик, которого стерли

«Дорогой пират!

Как ты поживаешь? Приятно познакомиться, хотя я не знаю, кто ты. Я хотел бы познакомиться с тобой, так что, пожалуйста, напиши мне ответ. И, если можешь, пожалуйста, пришли мне сокровище.

Твой друг Гаррард».

Мы вернулись в дом, уставшие после десяти часов езды, и нашли пожелтевший листок из блокнота, пришпиленный к передней двери — карту нашего двора с гигантским крестом, где, как сообщала записка, пират по имени Лонцо зарыл свои сокровища. Мама притворилась, что шокирована, прижав пальцы к щекам, оставляя десять красных следов на лице, когда уронила руки. «Дикость какая-то, — сказала она. — Просто какая-то дикость». Отец помог мне принести лопату из гаража на то место, которое Лонцо пометил на своей карте. Крест был нарисован серебряной краской на траве. Вместе мы вдавливали теннисными тапочками лопату в землю и зарывались в застывшую глину. На глубине трех футов мы нашли шкатулку, заполненную в основном бижутерией, но и настоящими драгоценностями, которые, как я позже открыл, принадлежали моей бабушке, и для которых она больше не находила применения. Они с моим дедушкой устроили все это в тот вечер, когда мама позвонила им и рассказала о послании в бутылке.

После того, как мы вымыли шкатулку водой из брандспойта в саду, я держал драгоценности в нижнем ящике стола. Бывало, я вынимал блестящие золотые вещицы из шкатулки, надевал, сколько мог, на шею и запястья, и вставал перед зеркалом. Вертелся перед ним. Я делал это снова и снова, пока отец не обнаружил меня однажды и не сказал, что я должен перестать, что Лонцо расстроился бы, если бы увидел, как я издеваюсь над его сокровищем.

— Я хочу жить с Лонцо, — сказал я. — Хочу быть пиратом.

— Тебе это вряд ли понравится, — сказал отец. — Придется целыми днями драить палубу. Он превратит тебя в одного из своих рабов. И тебе до смерти надоест вода.

* * *

Холодный атмосферный фронт прошедшей ночи принес суровые порывы ветра, которые швыряли потоки воды из автомойки над крышами других машин, оставляя пятна воды на лобовых стеклах, капли шипели и испарялись, прикасаясь к горячему металлу. Я вышел из гаража, прикрыл глаза рукой и посмотрел на длинную вереницу окон автомобилей, которые должен был обработать чистящим средством «Windex». За моей спиной один из работников нажимал кнопку гидравлического лифта, и машину Хлои поднимали на высоту плеч, чтобы начать замену масла. Позже, днем, я должен был отогнать ее машину к ней в дом, оставить свою машину на ночь в дилерском центре и выполнить наш план.

Раньше, этим же утром, во время чтения Библии, брат Нильсон задержался в шоу-руме дольше обычного, держась рукой за бок «мустанга», чтобы стоять прямо.

— Я все гадаю, — сказал он, когда я прошел мимо со связкой ключей, — ответишь ли ты когда-нибудь на мой вопрос.

Я не мог сказать, хочет ли он испытать меня или всерьез хочет знать, что я думаю о Среднем Востоке, знать, что можно положиться на будущее поколение в борьбе против терроризма.

— Оставь парня в покое, — сказал брат Хэнк, высунув голову из ближайшего кабинета. — Молод он еще о политике думать. Сейчас у него одни девчонки на уме.

— Ну да, девчонки, — сказал брат Нильсон. — В этом ничего дурного нет. — Он выпрямил спину, как только мог, поморщившись. — Просто не забывай, что в этом мире есть что-то большее.

Он вытянул руку поперек моей дороги, и я переложил ключи в другую руку, и сжал его руку в твердом рукопожатии, которое становилось все тверже с каждой секундой, пока хватка не стала такой суровой, что мы, казалось, могли сломать друг другу костяшки. Его глаза уставились прямо в мои, и они были наполнены каким-то тайным знанием. Я почти чувствовал, что он может разгадать, какому осквернению подверглась моя ладонь рано утром, до восхода солнца, будто презерватив, который я приобрел на заправке, источал скрытый запах или масло, которые могли различить лишь самые праведные из людей.

— Мы живем в последние времена, — сказал он мне. — Будь настороже.

* * *

Я положил автомобильный душ на цемент, взял бутылку «Windex», бумажные полотенца и подошел к участку асфальта с битумом, чтобы обработать ряд лобовых стекол, забрызганных водой. Впереди, на расстоянии, я видел сосны на холмах, начавшие качаться на ветру, и был благодарен за этот ветерок, проносившийся мимо, как за облегчение, хотя знал, что он увеличит мои шансы обгореть: вода уже смыла с меня лосьон от загара с защитой 40 SPF, и кончики пальцев начинали краснеть.

Я занимался пятым или шестым стеклом, когда ко мне приблизилась женщина.

— Прошу прощения, — сказала она, ее улыбка вплывала в сверкающую линию отблеска солнца на лобовом стекле. — Вы можете мне рассказать что-нибудь об этой машине? Я собираюсь скоро покупать машину и понятия не имею о таких вещах.