Мальчик, который нарисовал Освенцим

К полудню мы услышали незнакомый вой. Немцы называли его противотанковой сиреной. Настал момент истины. Мы впились взглядом в долину. У границы леса мы заметили отряд солдат СС в стальных касках, которые отступали, унося с собой ящики боеприпасов и пулеметы. Через некоторое время появились еще солдаты, но на этот раз у них в руках были только винтовки, и двигались они в еще большей спешке. Затем все снова затихло, и вновь воцарилась неизвестность.

Я доверился товарищам, которые говорили, что «будут держать руку на пульсе, даже если со стороны будет казаться, что это не так». Если нацисты захотят нас уничтожить, то уничтожат. Их осталось немного, но они будут упорствовать до конца.

Мы не были беззащитны. Мы были готовы сражаться.

Это произошло 11 апреля 1945 года между тремя и четырьмя часами дня. Ожидание было напряженным, все были на взводе. Разговоры смолкли. Одни лежали на досках и смотрели в потолок. Другие сквозь щели в стенах рассматривали долину. Вдруг в главном лагере раздались выстрелы. Они звучали все громче и громче. Мы выбежали на улицу. Вокруг не было ни души.

– Гляньте на ворота! – раздался чей-то крик.

Я отыскал глазами пирамидальную крышу главной смотровой вышки Бухенвальда. Перекрученный фашистский крест исчез.

На символическом флагштоке развивалось что-то белое. Миг, прихода которого мы желали больше всего на свете, наступил. Желанный миг свободы, которого мы ждали столько дней и ночей, настал.

У всех в глазах стояли слезы радости и ликования. Мы, полумертвые узники, обрели свободу. После этого судьбоносного момента все словно погрузилось в туман. Некоторые испытали настоящий шок, их трясло, по впалым щекам ручьями лились слезы.

Над Бухенвальдом развевался белый флаг. Это был не флаг капитуляции, это был флаг победы. Но победу одержала не армия, пришедшая из-за океана, победу одержали мы. И одержали ее без всякого оружия. Это была наша победа.

Глава 18 Наконец-то мы свободны

Бухенвальд был освобожден. Над главными воротами гордо реяла простыня из лагерного лазарета. К тому моменту, как появились первые американские танки, мы уже захватили смотровые башни и сами себя освободили.

Союзники по горячим следам преследовали то, что осталось от вермахта, и прошли мимо нашего лагеря, но мы были к этому готовы. Мы сидели в отрезанном от остального лагеря блоке и в напряжении считали минуты страха и неопределенности, а другие узники прорвали лагерные ограждения. Первыми отважно вырвались на свободу те, у кого в руках оказалось оружие, – они отправились на поиски врага.

Те немногие из нас, кому чудом удалось избежать эвакуации, легли вечером спать с ощущением безопасности, которое ни с чем не сравнится. Времена, когда мы были беззащитными жертвами, прошли. Подростки не могли защитить свою свободу самостоятельно. Но улицы, смотровые вышки, блиндажи, бывшие казармы СС и близлежащие леса теперь контролировали вооруженные товарищи по лагерю.

Утром, проснувшись свободными, мы словно заново родились. Я прежде и не знал, что такое независимость. Не знал я и что значит быть свободным. Для нас, подростков, наступал новый этап: новая жизнь, новый мир, новая эра.

Старые цепи были разорваны. Рано или поздно нам придется смириться с потерей родных, вырасти и стать гражданами. Задачи, которые вставали перед нами, требовали не меньшей решимости, чем та, что помогла нам выжить.

Наши польские, русские и чешские товарищи вернутся домой и на деле докажут, что в мире, в котором возможна война, возможно и возрождение. Многие молодые евреи уедут на свою историческую родину в Палестину и превратят пустыню в место, где можно жить.

– В мире не хватит продовольствия, жилищ и счастья для всего быстрорастущего населения земли, – когда-то рассказывали мне в школе.

Но прошлое, и все, что оно олицетворяло, бесславно рухнуло. Совместно с молодыми людьми по всему миру мы опровергли эту теорию. Но для этого нам потребовалось действовать сообща и пройти через ужасные испытания. Мы выжили в концлагерях не как отдельные индивидуумы, а как забытая и никому не нужная молодежь.

Миллионы евреев и представителей других национальностей лишили самой возможности вступить в эту ожесточенную битву за выживание, которая теперь подошла к концу. Их жестоко убили еще до того, как они поняли, что происходит. Тысячи мальчишек, наших товарищей по лагерю, соседи, с которыми мы спали бок о бок, покинули этот мир с разочарованием и гневом в душе, сожалея о том, что родились на свет. Европейцы и азиаты, эти ребята были такими разными, но все они стали частью нас. В наших воспоминаниях они живут и сегодня, и все, что хотели сказать они, скажем за них мы.

Солнце высоко сияло над горизонтом. Я долго спал. Я много думал о своем будущем. Теперь же мне нужно было сконцентрироваться на настоящем. Ноги подкашивались, но я через силу добрел до лагеря. Старики говорят, что старость подкрадывается незаметно. Я чувствовал прямо противоположное: слабость уползала прочь. Скоро я снова стану юным и подвижным.