Мальчик, который знал всё

– Да, Примус лгал и скрывал правду. Его обман превратил мирных счастливых людей в боязливую, вечно спорящую и готовую к конфликтам толпу. Обеспокоенные родители и сами отказывались от своего дара, и заставляли отказаться от него своих детей. Правда, были и те, кто сохранил и продолжал развивать свои таланты. Они хотели оставаться нормальными, но не хотели при этом жить рядом с соседями, которые предпочли отказаться от своего дара. Обладавших особыми способностями детей учили не играть с детьми, у которых нет такого дара. Сменялись поколения, напряжение и злоба между людьми только усиливались. Все забыли к тому времени имя Примуса, но помнили во всех подробностях истории, которые передавались от родителей детям, легенды, рождающие страх и чувство постоянной опасности. Что бы плохое ни случилось в стране – бедный урожай, эпидемия, природная катастрофа, просто несчастный случай, – во всём, во всём было принято винить «уродов», обладавших «дьявольскими способностями». И вот настал день, когда те немногие, кто сумел сохранить свой дар, ушли под предводительством Хранителя к Матери Горе, чтобы найти там новое, мирное пристанище.

Эквилла посмотрела на Пайпер, затем на Конрада и вздохнула.

– Вам опасно находиться там, во внешнем мире, – продолжила она. – Вас преследуют, вас мучают, там вас никогда не признают. Точно так же небезопасно и нам оставлять у себя АннА, которая не такая, как мы. Это будет создавать проблемы и напряжённость, причём даже не по её вине – я вполне допускаю, что нет у неё такого намерения – смуту здесь сеять. Просто два мира – наш и внешний – полностью отделены друг от друга и никогда не должны соприкасаться. Так устроено неспроста, на то есть веские причины, и продолжается это разделение уже не одну тысячу лет.

– Но АннА… – заикнулась было Пайпер.

– С АннА обойдутся очень мягко и максимально осторожно. Вся её память о пребывании здесь будет аккуратно стёрта, и она ничего не будет знать или помнить о Ксантии. Ничего. Затем АннА перенесут вниз, во внешний мир, где её найдут чужаки и будут сами в дальнейшем заботиться о ней.

– Поместят в сиротский приют, или в приёмную семью, или…

– АннА будет в окружении таких же людей, как она сама, в мире, где ей будет хорошо и где к ней будут относиться как к равной. – Тон Эквиллы был ровным, рассудительным. – Было бы жестоко оставить ей память о Ксантии, куда она никогда не сможет вернуться. Так что мы лишаем АннА памяти ради её же блага.

– Но… – вновь начала Пайпер.

– Категорически нельзя оставлять здесь никого, кто мог бы угрожать безопасности Ксантии, – негромко, но очень веско сказала Эквилла. – Здесь крайне редко рождаются дети, лишённые дара, крайне редко. Но если вдруг такое случается, то наши правила тверды и неизменны. АннА должна уйти.

– Эти правила необходимо пересмотреть и изменить!

– Дитя моё, не я устанавливала эти правила. Я просто соблюдаю их по воле всего народа.

Конрад поднялся на ноги, положил ладонь на плечо Пайпер, желая успокоить её.

– Я понимаю ваши правила, – сказал он Эквилле. – Да, они могут кому-то нравиться или не нравиться, но закон есть закон.

Эквилла кивнула, довольная тем, как рассуждает Конрад.

– Но позвольте спросить вас, – всё тем же спокойным тоном продолжил Конрад. – А кто устанавливал эти законы тогда, в самом начале?

– Когда мы только-только впервые пришли сюда, правила для нашего счастья, безопасности и защищённости установил Хранитель.

– А кто сейчас является Хранителем?

Эквилла покачала головой, удивляясь бестактности, которую только что допустил Конрад. По своему незнанию, конечно, допустил. По наивности, можно сказать.

– У нас всегда был только один Хранитель.

Краска отлила от лица Конрада, и он невольно отступил на шаг назад. Пайпер была в полном недоумении. Её одинаково смутили и слова Эквиллы, и реакция на них Конрада.

– Но… – растерянно пробормотала Пайпер. – Но вы же сами говорили, что Ксантия существует уже тысячи лет. Разве мог так долго прожить один и тот же Хранитель?

– На самом деле мог, Пайпер, – сказал Конрад. – Если так случилось, что Хранитель бессмертен, то мог.

– И всё же… – наморщила лоб Пайпер.

– Хранитель – это Макс, – тремя словами объяснил ей буквально всё Конрад.

– Макс?.. Тот… чувак?

– О, вы виделись с Хранителем? – переспросила Эквилла, на которую слова Конрада произвели очень большое впечатление. – Он очень редко появляется здесь. Слишком занят другими важными делами. Мне самой за всю жизнь удалось всего лишь один раз его увидеть.

– А Конрад провёл с ним больше недели в Центре знаний, – заметила Пайпер.

– В Центре знаний? – растерянно переспросила Эквилла. – То есть ты имеешь в виду личные покои Хранителя? Но он очень не любит, когда трогают его вещи, поэтому мы из уважения к Хранителю в этот Центр не заходим.

Конрад резко повернулся, готовый броситься вдогонку за Максом, но остановился на полушаге и спросил:

– А кто принимал решение взять нас сюда?