Мальчики

…Этот момент вспыхнул в его памяти много лет спустя, когда в ночной тишине музея, в зале, надёжно запертом сторожами и поставленном на сигнализацию, переливаясь блеском золота, эмали и драгоценных камней под лучом его фонарика, поочерёдно выплывали из тьмы застеклённых витрин сокровища одной из самых ценных часовых коллекций мира. И голос отца, по-прежнему живой и тёплый, ненавязчиво звучал в голове: «Часовой механизм, ингелэ, это такое же совершенное изобретение, как фортепианная клавиатура. Ты вводишь данные и получаешь божественную информацию. Всё самое прекрасное на свете неумолимо подчинено точному ходу времени, например, женское тело. Сама Вселенная функционирует по принципу часового механизма… и ах, как было бы прекрасно, если бы развитие человечества пошло по механическому пути…»

«Элегантное ограбление!» – повторяли один за другим журналисты, глупые попугаи. Элегантное… Попробовали бы вы, болваны, посреди ясного дня, опасно балансируя на высоченной стремянке, да ещё в жёстком холщовом комбинезоне рабочего электрической компании, вызванного неизвестно кем, неизвестно для чего… чуть ли не руками раздвигать прутья оконной решётки накануне судьбоносного визита.

Ничего «элегантного» не было ни в оставленном на краю стола картонном стаканчике с гущей чёрного «кофе-боц» на донышке, ни в фантике от шоколадной конфеты. Не было в нём самом ни щегольства, ни желания позлить полицию. Просто времени оставалось в обрез на решение всех технических задач: на транспортировку и укрытие драгоценного груза.

«Этот мерзавец решил, что он умнее всех!» – наперебой приводили газеты слова Ури Лернера, следователя по особо важным делам. Ури был неплохим парнем, когда-то они вместе служили на авиабазе Рамат-Давид.

«Умнее всех?» Ах, Ури, Ури… Ну конечно же умнее. Ведь ты до сих пор так меня и не поймал…

* * *

А часы покойной повитухи купила Ольга Францевна! «Не смогла устоять, – сказала. – Уж если случай выпал мне первой их увидеть…»

Случай! Самоуверенность женщин равна только их абсолютной наивности: Цезарь подготавливал этот «случай» недели две. Сначала уговорил мать, чтобы та на очередной примерке пару слов обронила о старой русской повитухе, которая перед смертью завещала чудо-часы своей помощнице. Потом сам поведал эту цветистую сказку Рахиму, описав и старенького хозяина, и практически безнадёжное состояние разбитого механизма, и благородство старика, доверившего желторотому нахалу ремонт таких ценных часов. Затащил того во флигель: показать разобранный, промытый и вновь собранный, уже работающий механизм…

Рахим стоял, изумлённо качая головой, разглядывая части корпуса, склоняя толстое, как пельмень, ухо к нежно-прерывистой мелодии, звучащей из недр хитрого домика.

Наконец явилась, любопытства ради, сама хозяйка.