Мальчики в пещере

Глядя, как в храме разворачивается словесная баталия, я неожиданно успокоился и понял, что дети защищены коконом, свитым нитями этой общины: семьей, школой, храмом, командой «Му Па». И самое главное – они есть друг у друга. Я знал, что дедушка, бабушка и сестры Дома совсем рядом – у подножия холма, в магазине амулетов. Дальше, вниз по дороге, с другой стороны шоссе № 1, большие семьи Ника и Найта готовились к традиционному ужину, на который собирается родня и друзья (их дети тоже называют дядями и тетями). Адул тем воскресным утром пел в церковном хоре, оглашая окрестности звуками тайского христианского рока вместе с другими присутствующими детьми. После выходных их снова ждала школа, где учителя вроде Карла Хендерсона, возможно, будут менее строги к их провинностям, например, не станут ругать за перекус во время уроков.

За время пребывания в Мэй Сай мне стало очевидно, что СУЩЕСТВУЕТ МОЩНЫЙ АНТИДОТ ЛИШЕНИЯМ, ПЕРЕЖИТЫМ В ПЕЩЕРЕ, – ПРИКЛЮЧЕНИЯ. ВЫЖИТЬ В ТХАМ ЛУАНГ ИМ БЫЛО МАЛО, МАЛЬЧИКИ ХОТЕЛИ ЖИТЬ ПОЛНОЙ ЖИЗНЬЮ. Многие из родителей, например, мама Дома, отказались носиться с ними «как с яйцом в каменной скорлупе» – тайская идиома, характеризующая гиперопеку тревожных родителей. «Им необходимы приключения», – объяснила она мне. Во время отлучек Дома женщина успокаивает себя мыслями, что «такого рода вещи [как попасть в ловушку в пещере] случаются только раз в жизни».

Биу получил назад свой мопед. Пятнадцатилетний Ник стал счастливым владельцем новенького темно-синего мопеда, на котором гонял по городу, часто катая одного или двух ребятишек на заднем сиденье. Адул, ставший неофициальным пресс-секретарем группы, часто путешествует по всему Таиланду, даже без родителей или пастора. Теперь они меньше играют в футбол, зато больше катаются на велосипедах, исследуя хребет гор, складывающихся в профиль «Спящей принцессы». Никто не возвращался к пещере.

Во время моего присутствия некоторые мальчишки отправились на несколько дней в велосипедный поход по окрестностям. В другой раз я неожиданно наткнулся на ребят в спальне Эка в монастыре. Они явились отпраздновать двенадцатый день рождения Титана, добравшись на велосипедах до верхушки холма, чтобы навестить тренера в его маленькой квартирке и провести время с монахом. Было почти девять часов вечера, когда я пришел. Ребята уже направили своих блестящих железных коней к дому и весело кричали Эку слова прощания, не проявляя ни следа страха или растерянности. Ведь, в конце концов, они – «дикие кабаны».

Благодарности

Когда издательство «Харпер Коллинс» впервые обратилось ко мне с предложением написать эту книгу, не прошло еще и пяти дней после окончания спасательной операции. В журналах еще не появилось ни одной полноценной статьи, не говоря уж об официальной версии истории или книге. Проведенные спасательные работы не имели прецедента, поэтому опереться на какую-то схему их описания тоже не представлялось возможным. Следовательно, оставалось полагаться на рассказы очевидцев и содействие интервьюируемых. Первые спасатели, оказавшиеся у Тхам Луанг в субботу, 23 июня, – смотритель парка Петпом и главный смотритель парка Дамронг – уже разговаривали со мной несколько раз. После окончания операции они провели меня через запертые ворота перед устьем пещеры в «Первый зал» – место, которое оказалось куда грандиознее, чем я только мог вообразить. Меня никто не торопил, наоборот, они рассказали обо всех особенностях Тхам Луанг. И даже представили меня новому любимцу парка «Му Па» – «дикому кабану», который, впрочем, оказался всего лишь свиньей. Губернатор Наронгсак тоже не отказал в интервью и терпеливо отвечал на звонки.

Я глубоко в долгу перед Верном Ансвортом, который потратил десятки часов, консультируя меня по телефону, в письмах по электронной почте, в сообщениях по WhatsApp и в других мессенджерах по вопросам геологии, истории, рассказывая о прелестях спелеологии вообще и о предмете его особого обожания – Тхам Луанг в частности. Он дольше всех остальных спасателей пробыл там и щедро делился своим временем, терпеливо проведя меня сквозь все события несколько раз.

Рик Стэнтон поначалу общался неохотно, однако со временем подпустил к себе, дав возможность познакомиться с особенностями характера и памяти, о которой он отзывался, как о «достаточно слабой». Однако дайвер очень старался, обогатив мое повествование такими яркими деталями, как самодельный компенсатор плавучести, изготовленный из автомобильной камеры, или историей о том, как Волантен предрекал ему всемирную славу придурка (см. главу «Иностранцы»).