Мальчишки из «Никеля»

Прохладный воздух обжег Элвуду легкие, а вид за окном ослепил своей новизной. «Эту или ту?» – спрашивал его во время осмотров окулист, предлагая выбрать между двумя линзами с разными диоптриями. Элвуд недоумевал, как же можно смириться с тем, что ты изо дня в день видишь только крошечный лоскуток мира. Не осознавать, что тебе явлен лишь промельк реальности. Эту или ту? Ну конечно, эту – ту самую картину, открывшуюся за окном фургона, это нежданное величие, сквозящее даже в обветшалых лачужках и унылых домах из бетонных блоков и в брошенных машинах, почти утонувших в сорной траве у кого-то в саду. Он увидел проржавевший рекламный щит с изображением вишневого сока «Хай-Си» в яркой упаковке, и его одолела жажда, какой он не испытывал никогда прежде.

Харпер заметил, как внимательно Элвуд глядит в окно.

– А ему на воле-то понравилось! – подметил надзиратель, и они с Тернером покатились со смеху. Включили радио. Из динамика послышался голос Элвиса. Харпер ритмично забарабанил по рулю.

По темпераменту Харпер не слишком подходил на должность никелевского сотрудника. «Славный малый, хоть и белый», как охарактеризовал его Тернер. Он, можно сказать, вырос в кампусе: его воспитывала сестра его матушки, работавшая секретаршей в административном корпусе. Несчетное множество дней он провел на территории школы, стал вроде талисмана для белых воспитанников, а когда подрос, начал выполнять всякую нехитрую работенку. Едва он научился держать в руках кисточку, стал рисовать оленей к ежегодной рождественской выставке. Теперь же, когда ему стукнуло двадцать, его взяли на полную ставку.

– Тетя говорит, я умею находить с людьми общий язык, – сказал он парням во время одной из поездок, когда они бесцельно стояли на улице у магазинчика «Все от 5 до 10». – Пожалуй, так и есть. Я же вырос среди вас, ребята, и белых, и цветных, и знаю, что мы с вами одинаковые, просто вам меньше повезло.

Они сделали в городке Элеанор четыре остановки, прежде чем подъехать к дому начальника городской пожарной службы. По дороге они заскочили в закусочную «Джон Дайнер» под ржавой вывеской, от которой отвалилась одна буква и апостроф. Припарковались в переулке, и Элвуд наконец увидел, чем загружен фургон: картонными коробками и деревянными ящиками с продовольственного склада Никеля. Горошек в банках, консервированные персики, яблочное пюре, запеченная фасоль, соусы для вторых блюд. В общем, набор продуктов, которые на этой неделе прислали в школу флоридские власти.

Харпер закурил и склонился к радиоприемнику – послушать спортивные новости. Тернер доставал ящики с горошком и мешки с луком и передавал их Элвуду, а потом они вместе относили их к черному ходу, ведущему на кухню кафе.

– Патоку не забудьте, – крикнул Харпер им вслед.

Когда они перетащили все, пришел владелец – толстобрюхий реднек в фартуке с черными разводами, точно палимпсест, – и похлопал Харпера по спине. Он протянул ему конверт и спросил, как поживает семья.

– Вы же знаете тетю Люсиль, – ответил Харпер. – Ей велели лежать да отдыхать побольше, но куда там!

Еще дважды они останавливались возле закусочных: в одной из них готовили барбекю, а в другой, у самой границы округа, предлагали мясо с тремя гарнирами[7]. Несколько ящиков консервированных овощей они передали магазину «Топ-шоп». И каждый раз Харпер складывал вдвое полученный конверт с наличкой, обматывал его резинкой и кидал в бардачок, после чего они ехали дальше.

Тернер, видимо, считал, что то, чем они занимаются, красноречиво говорит само за себя, и не требовал разъяснений. В отношении же Элвуда Харпер хотел убедиться, что того не смущает его новое задание.

– Гляжу, ты ни капельки не удивлен, – заметил белый юноша.

– Так вот куда все девается, – отозвался Элвуд.

– Так уж заведено. Спенсер говорит мне, куда ехать, и договаривается с директором Харди. – Харпер покрутил ручку приемника, сменить рок-н-ролл на что-нибудь другое, и снова зазвучал голос Элвиса – судя по всему, он был повсюду. – Раньше дело обстояло и того хуже, если верить рассказам моей тети. Но вмешались власти штата, и нам пришлось уволить сотрудников южного кампуса. А значит, отныне можно продать лишь то, что предназначается для черных воспитанников. Раньше Никелем заправлял малый по имени Робертс – вот это был редкостный пройдоха! Он бы и кислород весь распродал, если б мог.

– Всяко лучше, чем унитазы драить, – подал голос Тернер. – Или траву косить.