Маленькая черная ложь

Когда я проезжаю через Стэнли, город вовсю празднует Хэллоуин. Улицы заполнены крошечными ведьмами и миниатюрными скелетами — в сопровождении родителей. Старшие дети тоже здесь. Их наряды и маски выглядят более мрачно и устрашающе. Прямо передо мной дорогу перебегает зомби, вынуждая остановиться.

Запуская двигатель, я вижу, что к детям присоединились некоторые взрослые. Мел, шеф-повар «Глоуб», шагает по улице в костюме женского персонажа комической пантомимы. Он видит меня и останавливается — одна рука упирается в обтянутое фиолетовым шелком бедро, другая плотнее нахлобучивает на голову шляпу в стиле Кармен Миранды.

— Как я выгляжу, дорогуша?

Мел один из немногих людей на островах, который искренне мил со мной. Я окидываю его взглядом и пытаюсь улыбнуться.

— Совсем не похоже на даму.

Он делает вид, что поправляет свои причиндалы в промежности.

— А я вовсе и не дама. — И, подмигнув, идет дальше.

Мальчики уже дома, играют с бабушкой, хотя младшему давно пора спать. Мама нашла какие-то старые картонные коробки и построила в гостиной туннели и пещеры. Когда я тихо вошла через заднюю дверь, то никого из них не увидела, но коробки тряслись, а изнутри доносился шорох — по туннелям ползли маленькие человечки.

— А-ха-ха! — Голос бабушки еще больше, чем обычно, похож на рев гоблина. Она появляется из одного конца картонного города и, увидев меня, смущается. Потом выползает наружу и неуклюже встает.

— Отец с тобой? — Стряхивает пыль с одежды.

— Должно быть, поехал прямо в редакцию. Сегодня они собирались оставаться в эфире допоздна. — Шорох стихает. Появляется Крис и улыбается мне. За ним — Майкл. Последним вылезает младший. Он не обращает на меня внимания.

— Бабушка, лови нас!

Все три мальчика в пижамах. Я чувствую запах шампуня и печенья.

— Ну, что? — спрашивает меня мать. Я качаю головой.

— Вы его нашли? — От Криса ничего не скроешь.

Майкл подходит ко мне и обнимает за талию. Он всегда был очень ласковым ребенком. Питер видит, как я обнимаю его старшего брата, и, естественно, ревнует. Подбегает и протягивает руки, чтобы его взяли. Он смотрит на Майкла, а не на меня, но я беру его на руки.

— Как насчет горячего шоколада? — предлагает бабушка.

В кухне вся посуда вымыта и убрана в буфет. Стол чист. Все сияет. Я пытаюсь смотреть на все это как на любезность со стороны матери, что на самом деле правда, но в каждом блике на чистых поверхностях мне видится упрек.

— Что с ним будет? — спрашивает Крис, когда мы садимся за стол.

— Ничего плохого с ним точно не случится. Замерзнет и немного испугается, но никакой опасности нет. Ночью ожидают хорошую погоду. Возьмешь Питера? Я помогу бабушке. — Я передаю малыша старшему брату.

— Он умрет? — спрашивает Майкл.

— Конечно, нет. Как он может умереть? Думаешь, его насмерть заклюет пингвин?

Майкл в мгновение ока превращается в пингвина — руки застывают под прямым углом к туловищу, губы вытягиваются, изображая клюв, — и начинает клевать младшего брата, который радостно включается в игру.

— Мама Сэма Уэлша говорит, что он умрет от перехлаждения, — говорит Крис.

— Переохлаждения. Но это маловероятно. Летом многие спят на свежем воздухе.

— В палатках. В спальных мешках. — Крис никак не успокаивается.

— Я не утверждаю, что ему будет хорошо. Просто за одну ночь на улице ничего страшного не случится. — Совершенно очевидно, что мой оптимизм никого не может обмануть.

— Мы задули фонарики из тыкв, — говорит Майкл, — чтобы он не испугался, если придет к нам.

— Я сказала им это сделать. — Моя мать не склонна отдавать восьмилетнему ребенку заслуги, принадлежащие ей по праву. — Наверное, его родители тоже там были. — Она понижает голос, словно Крис и Майкл ловят каждое слово. — Что имеем — не храним, потерявши — плачем. — Мать ставит на стол две кружки и пластмассовую чашку с крышкой. — Представить не могу, что чувствует бедная мать… Тебе тоже налить, Рейчел?

— Нет, спасибо, — отказываюсь я, хотя с обеда ничего не ела.

Мама помогает мне уложить мальчиков в кроватки, а затем я провожаю ее до машины.

— Что говорит полиция? Они видят связь? — Она открывает дверцу, а я отступаю к зеленой изгороди, прячась от ветра. — С двумя другими?

— Никто ничего не говорит. — «За исключением отца, — мысленно прибавляю я. — Ему везде мерещатся заговоры».

— Все трое пропали недалеко от воды. — Она втискивает свое массивное тело на водительское сиденье и смотрит на меня: — Может, стоит обратить внимание на тех, у кого есть лодка?

У половины местных жителей есть лодки, и ей это хорошо известно.

— Я уверена, завтра мы его найдем. Спокойной ночи, мама. — Наклоняюсь и тыкаюсь губами в ее щеку, делая вид, что не замечаю, как она морщится. — Спасибо за помощь.

Мама фыркает и трогается с места, прежде чем я успеваю отойти. На ногу она мне не наезжает, но лишь по чистой случайности.

* * *

Примерно через час я просыпаюсь от тихого плача. Жду несколько минут — в комнате младшего всегда горит ночник, и он умеет успокаиваться сам. Но не сегодня. Питер плачет по-настоящему, и я понимаю, что он разбудит остальных.