Маленькая хозяйка большой таверны

Ехала, везя с собой сто пятьдесят дукаров – брабусцы со своим обедом мне в этом очень подсобили – и еще пятнадцать из тех, что успела отложить на черный день. Последние я думала заплатить Шерцу в качестве комиссионных.

Если честно, на этом деньги в кассе «Королевского Клинка» закончились, но я надеялась, что этого хватит, чтобы рассчитаться с ломбардщиком. А потом мы как-нибудь и что-нибудь да заработаем!..

* * *

Не прошло и двадцати минут, как я уже сидела в мягком кресле в прохладном и сумрачном кабинете Шерца. Внутрь меня проводили сразу же, стоило мне появиться на пороге ломбарда, даже не пришлось ничего объяснять, и я стала подозревать, что хозяин давно ждал моего приезда.

Впрочем, самого Шерца в кабинете не было.

Явился он только минут через пять. До этого времени мне уже успели принести кофе и сладости, но я не спешила пользоваться гостеприимством ломбардщика, дожидаясь его прихода.

Вошел он уверенной походкой, поклонился мне вежливо, заявив, что рад видеть прекрасную Лорейн Дюваль и что моя красота расцветает изо дня в день. Затем подошел к окну и демонстративно поправил штору, но перед этим полюбовался на молодецкие забавы викингов, устроивших показательный бой на топорах на крыльце его ломбарда.

На это я пожала плечами и все-таки потянулась за молочником, чтобы добавить его содержимое в фарфоровую чашку с кофе. Ну что же, все фигуры расставлены, пора начинать игру!

– Пожалуй, это было все-таки излишне, – вежливо прокомментировал увиденное за окном Шерц.

Устроился в кресле напротив меня и взял в руки вторую чашку.

– Они сами вызвались меня сопровождать, – пожала я плечами, чувствуя себя значительно увереннее, чем в прошлый раз. – Ярл Раньерк пользуется любой возможностью, чтобы провести как можно больше времени со мной и выказать свое дружеское расположение. Когда он узнал, что я собираюсь в город, то захотел меня сопровождать, и я не стала ему отказывать.

Сказав это, сделала первый глоток – с превеликим удовольствием! – и потянулась за цукатами. Понимала, что мои собственные запасы кофе такими темпами – мы пили его не только со Ставросом, но я еще и угощала гостей, – очень скоро подойдут к концу.

Почему бы не воспользоваться ситуацией и не выпить кофе у… гм… «соседа»?

– Значит, ярл Раньерк пал жертвой красоты Лорейн Дюваль, – отозвался Шерц. – Ну что же, этого вполне можно было ожидать! Правда, я серьезно сомневаюсь в том, что ярл Раньерк сумеет удержать прекрасную Лорейн Дюваль. Она для него слишком уж безудержная.

На это я все-таки усмехнулась, но комментировать сказанное не стала. Шерц мог думать обо мне все, что угодно. Я же с удовольствием допью кофе, заплачу деньги, заберу свой ключ и вернусь в таверну. А если возникнут проблемы с расчетами или же он по какой-то причине решит не отдавать мою вещь, то мои изморцы устроят спортивные игры уже в его ломбарде.

– Признаюсь, я серьезно ошибался на ваш счет, – неожиданно произнес Шерц. – Похоже, старею и допустил досадный промах. Что-то не учел и сделал неверные выводы, из которых последовало то самое предложение, которое, подозреваю, вы и не думали принимать.

На это я подтвердила, что не собиралась принимать его предложение, и для меня оно прозвучало в высшей степени оскорбительно.

Впрочем, я прекрасно понимала, что именно не учел Шерц и в чем он ошибался – перед ним сидела вовсе не Лорейн Дюваль, забитая и робкая жена Флорена де Эрве. В ее теле оказался совсем другой человек.

Тут ломбардщик еще и извинился, на что я пожала плечами, потому что прощать его не собиралась. Боги ему в судьи – так и сказала, после чего добавила, что явилась сюда по делу, с которым хотела бы закончить как можно скорее.

– Вы пришли, чтобы забрать свое украшение, – произнес он. – И если я по какой-то причине решу его вам не отдавать, то демонстрация силы с крыльца переместится в мой кабинет.

– Вы совершенно правы, господин Шерц! – сказала ему. – Но я не вижу ни единой причины для конфликта. Вас мне рекомендовали как в высшей степени надежного и проверенного ломбардщика.

Сказав это, положила перед ним квитанцию с его подписью о получении украшения в виде золотого ключа, сто пятьдесят дукаров одной стопкой и пятнадцать второй – его десять процентов.

– Полная сумма и ваши комиссионные, – сообщила ему. – Так что давайте не станем ничего затягивать, а то, боюсь, ярл Раньерк может по мне соскучиться и отправиться на мои поиски.

– Ну что же, затягивать мы ничего не станем, – согласился со мной ломбардщик, – и украшение я сейчас же вам верну.

Выловил из своего кармана колокольчик – такого не было в прошлый раз – и, позвонив, попросил появившегося на пороге слугу принести принадлежащее госпоже Дюваль.

– И денег с вас тоже не возьму, – добавил Шерц. – Ни единого су, не говоря уж о дукарах.

На это я удивилась.

– С чего бы такая милость?! Получается, вы заплатили мне целых сто пятьдесят дукаров только для того, чтобы продержать у себя неделю простой кулон?

– Не такой уж он и простой, этот кулон, – многозначительно заявил мне Шерц. – Думаю, ваш ключик открывает дверь, за которой сокрыто очень и очень многое.