Маленькая хозяйка замка Шгрив

Леди Августа, сидящая в первом ряду, зааплодировала. Ее поддержали остальные. Два дюжих лакея быстро скрыли актеров бархатным занавесом. Пока меняли декорации, Жарвис в парадной ливрее, ныне временно конферансье театральной постановки, вышел к зрителям и объявил о начале следующего действия.

На краю сцены стоял столб, к которому были привязаны Дункан и Оноре с перекошенными физиономиями. Матильда, увидев такого виконта, схватилась за сердце. В это время новое лицо, переодетое в разбойника, связывало Левкиппу и со зловещей улыбкой укладывало ее, упирающуюся, на стол, замаскированный под жертвенный камень.

«Чайки» уже не кричали, а, высунув свои любопытные мордашки, подсматривали из-за ширмы за представлением.

— Спастись от вод морских, чтоб тут же быть плененной! Где ж Клитофонт!? Супруг мой где!? — надрывалась Левкиппа.

Разбойник-Бурже с коварной улыбкой на губах склонился к телу жертвы.

— Какая славная добыча! Сегодня будет пир моим богам!

В зале воцарилась гробовая тишина.

Послышались звуки флейты, и появился еще один персонаж трагедии — жрец. Граф Бероуз, облаченный в мантию, что-то бормоча, стал ходить вокруг пленницы.

— Скорей свои молитвы, жрец, твори! Святые ждут! — Разбойник нетерпеливо постукивал носком сапога об пол.

Харт, закончив «песнь» махнул рукой — «приступайте!»

Рафаэль зловеще рассмеялся, нависая над Юлией.

— Ха-ха-ха-ха, какое тело! — и шепотом, — Вы не ответили мне на записку. Понравился ль букет?

От столба раздался громкий рык. Маг с наглой усмешкой покосился в сторону пленников.

— Скажи, красавица, твой муж уже успел вкусить всю сладость с этих губ?

Лия, сверкая глазами на Бурже, зашипела:

— Что вы несете, этого нет в тексте! — и, сложив руки в молитвенном жесте на груди, истошно закричала, — Спаси меня, любимый!!!

Зал ахнул, когда разбойник поднял меч над телом девушки.

— Я вырву твою печень, варвар! — зарычал Эррол, беспомощно дергаясь в путах.

— Меня не сможешь ты разжалобить слезами! Я на глазах у мужа твоего сейчас, изжарив, потрохами полакомлюсь младыми! Так требует обряд! — И добавил чуть слышно:

— Не обессудьте.

— Прости, родная! — простонал Клитофонт. И занесенный меч «вонзился» в плоть Левкиппы.

Тотчас из-под широкой рубашки Юлии на пол вывалились «внутренности» розового цвета.

Подскочивший Бероуз-жрец подхватил сердце и впился в него своими зубами. Брызнула кровь.

Матильда, издав вопль, зарыдала в голос. Ей вторил Оноре у столба.

Детишки за ширмой, выпучив глаза, открыли рты.

Слуги пребывали в немом шоке.

В глазах лекаря вспыхнул анатомический интерес.

Управляющий крякнул и тихо выругался.

И апофеозом всего этого был грохот падающего тела. Герцогиня тихонько приподняла голову с «камня» и увидела лежащего в обмороке Жарвиса.

И только леди Антор, прикрываясь веером, тихонько всхлипывала от смеха.

Спохватившиеся лакеи быстро спрятали сцену за тяжелой портьерой.

В виду недееспособности ведущего из-за кулис вышел виконт и объявил о маленьком антракте…

— Милая, ты была бесподобна! — ласково глядя на жену, поднял бокал Дункан.

— За наш успех! — подхватил де Катис, подскакивая с кресла в маленькой гостиной, где собрались актеры и некоторые зрители, чтобы отметить премьеру.

Девушку обступили лорды, осыпая ее комплиментами, каждый считал за честь прикоснуться в поцелуе к ручке молодой леди, восторгаясь: «Ах, какая режиссерская работа!». Лия светилась от счастья. Ее настроение не испортил даже не вовремя развалившийся «гроб», из которого она должна была эффектно подняться во время «воскрешения». А как натурально Дункан изображал убитого горем возлюбленного Левкиппы? Вид «скорбящего» супруга заставил девичье сердечко сжаться от нежности к нему.

Светило замковой медицины, кашлянув, несмело обратился к господам:

— Простите, могу я поинтересоваться природой органа, что с таким удовольствием вкушал его сиятельство? Где вы его взяли?

Все присутствующие, с тем же вопросом в глазах посмотрели на леди Эррол. Юлия растерянно моргнула.

— На кухне. Нора была столь любезна, что дала мне сердце недавно убитой свиньи. Граф Бероуз поперхнулся вином.

— Не напоминайте мне, — скривился он, откашлявшись.

— Милые мои, я не смеялась так со времен похорон своего мужа! — пропела, поднимая бокал, Августа.

— Вообще-то, леди, мы играли драму, — притворно обиделся Оноре, отвечая ей тем же жестом.

Во сне Юлия летала! Тихо паря над зелеными просторами, наслаждалась красотой бескрайних полей и переливающихся в лучах Аома кругляшей озер, касалась кончиками пальцев верхушек деревьев, а чьи-то теплые руки, обхватив ее со спины за талию, плотно прижимали к крепкому телу. Объятия были нежные и такие уверенные, будто убеждали в том, что не отпустят, не позволят упасть. И не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто дарит ей это нереальное наслаждение полета. Она знала и доверяла.

Грезы спящей герцогини прервались внезапно. Кто-то мягко прошелся по ней, заставив от неожиданности вздрогнуть и открыть глаза.