Маленькая кондитерская в Бруклине

И на это мать Тодда ответила с ледяным презрением:

– Конечно, всегда так делаю. Хотя, если у меня так плохо получается, зачем тебе со мной играть?

– Потому что ты моя жена. – Злой, скрипучий голос, должно быть, принадлежал отцу Тодда. – Потому что так полагается себя вести. Только представь себе, что Макленнаны не появятся? – Голос стал тише, в него закрался намек на зарождающуюся угрозу. – Я ожидаю, что ты будешь вести себя как подобает. Алленбруки – важные спонсоры гольф-клуба, не говоря уже о том, что Джефф Алленбрук теперь генеральный директор банка. И Джини Алленбрук ты, кажется, нравишься. – Последнее прозвучало с толикой недоброжелательного удивления.

– Ну, спасибо. Я так рада, что хоть на что-то гожусь, – парировала Селин. – Ты ведь понятия не имеешь, правда? Даже не задумываешься, сколько трудов стоит справляться с этим домом? С квартирой в Манхэттене? С лыжным домиком в Аспене? Ты думаешь, еда как по волшебству появляется на столе? Меню на званые обеды сами себя выбирают? Дизайнеры оформляют залы без плана или указаний? – С каждой фразой ее голос набирал силу, как умеют только певицы сопрано. – Ты думаешь, легко развлекать твоих важных гостей, деловых людей? Ты, кажется, думаешь, будто я сижу сложа руки.

– Ты опять ударяешься в эмоции, Селин.

– Эмоции! – взвизгнула мать Тодда. – Ты думаешь, это эмоции?

Тодд закрыл глаза и поморщился, замерев в ожидании. Раздался пугающий грохот.

– Вот тебе эмоции!

– Возьми себя в руки, женщина.

Тодд внезапно поднял голову, и, проследив за его взглядом, Софи увидела, что по лестнице спускается Марти с телефоном в руке и в наушниках. Толкнув дверь, Тодд переступил порог.

– Марти будет здесь с минуты на минуту. По крайней мере, постарайтесь вести себя перед ним по-человечески! – рявкнул он тоном, которого Софи от него никогда раньше не слышала.

Селин поспешно сделала милое лицо, в то время как более пожилая версия Тодда раздраженно вздохнула.

– Мы выпьем в гостиной, пока Махалия приберется здесь. – Он многозначительно посмотрел на мириады осколков хрусталя, разбросанные по полу. В стене виднелась отчетливая вмятина. – И я был бы благодарен тебе, Тодд, если бы ты не говорил с нами в таком тоне.

– Марти, дорогой, сними эти дурацкие наушники. – Голос Селин внезапно стал сладким, как сахар.

– Да, сынок, ты похож на хулигана. – Отец Тодда окинул его быстрым взглядом с головы до ног, словно желая убедиться, что сын соответствует стандарту. – И заправь рубашку. Ты уже не ребенок. В отличие от твоего брата, который, кажется, забыл, что мы переодеваемся к обеду.

Марти заправил рубашку, его лицо казалось точной копией лица Тодда, то есть было лишено всяческого выражения.

Софи вдруг поймала себя на том, что придвинулась ближе к Тодду. И мать, и отец сделали вид, что не замечают ее присутствия, за что она была им горячо благодарна. Она чувствовала себя так, словно с головой окунулась в пьесу – дублерша без сценария. А еще ей пришло в голову, что прежде она всегда видела Тодда одетым безупречно.

– Папа, это моя подруга Софи. Она на пару месяцев сняла квартиру Беллы над кондитерской. Она приехала из Англии. Софи, мой отец, Росс.

– Из Англии. Из Лондона? – С совершенно очаровательной улыбкой, словно последних десяти минут не было и в помине, Росс сделал шаг вперед и пожал ей руку. – Это значит, что ты любишь джин? У нас есть отличный выбор, не так ли, Селин? Думаю, коктейль с ревеневым сиропом будет особенно хорош.

Внезапная перемена в тоне, атмосфере и в лице матери Тодда, которое совершенно преобразилось, когда его озарила любезная улыбка, выбили Софи из колеи.

– Я… э-э… да, – промямлила она в полной растерянности.

– Отлично, отлично. – С невозмутимой и довольной уверенностью Росс поманил ее и Селин в гостиную. – Пойдемте, выпьем перед ужином.

Диваны в гостиной служили скорее для стиля, чем для удобства, и Софи приходилось сидеть очень прямо, сжимая свой бокал с джином, пока мирно текла светская беседа. К счастью, годы воспитания дали о себе знать, и на выручку пришла вся великосветская выучка, которая позволила преодолеть встречные подводные течения.

– Тодд, не мог бы ты спуститься и сказать повару, что мы будем готовы к ужину через двадцать минут?

– Я думал, ты уже…

– Тодд, делай, как тебе говорит мама.

Несмотря на отрывистый приказ, Тодд медленно поднялся и неторопливо вышел из комнаты. В дверях он бросил на Софи быстрый тревожный взгляд, и она ответила ему ободряющей улыбкой.

– Селин сказала мне, что ты работаешь… – Росс выдержал паузу, как будто одно это само по себе скверно, а после добавил: – Что ты коллега Тодда по журналу. – Он и его жена сидели бок о бок, внезапно объединившись во властной позе, которая напомнила ей официальные исторические семейные портреты. Она решила, что сделали они это подсознательно.

– Так и есть.

– И чем же ты занимаешься? – спросил Селин.

– Я пишу о еде. – Софи улыбнулась, излучая безмятежность.

– Как интересно. – Селин подалась вперед, ее глаза блеснули внезапным алчным интересом. – Значит, ты все знаешь о модных тенденциях в еде? Что станет писком в ближайшее время?