Маленькая кондитерская в Танглвуде

Стиви рассмеялась, представив себе обветшалый коттедж своей подруги с тремя спальнями и самым современным душем. Черт возьми, у пары едва ли была горячая и холодная вода.

– На самом деле, он становится вполне пригодным для жилья, – продолжала Кассандра. – Если Эйдену удастся закончить заказную работу, над которой он трудился последние сто лет, то мы сможем позволить себе купить новый котел.

Недавно Эйден обнаружил в себе способность к резьбе по дереву и был занят изготовлением интересных деревянных вещей на продажу, увеличивая их доход. Стиви купила у него пару больших половников, и они висели на крючках за прилавком, готовые к продаже супа.

Кассандра наморщила нос.

– Я не переживу еще одну зиму здесь с котлом, работающим на честном слове. А нам нужно нормальное отопление, особенно если…

Она запнулась. Стиви знала, как сильно Кассандра хотела ребенка, и они с Эйденом пытались завести его с тех пор, как переехали в Танглвуд.

Стиви сочувственно улыбнулась.

– Твое тело, наверное, ждет, пока ты приведешь этот проклятый дом в состояние, пригодное для рождения ребенка. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы ребенок родился в сарае.

– Ха-ха, очень смешно. Дело в том, – сказала Кассандра, став серьезной, – что, если мы будем ждать подходящего момента, мы никогда не забеременеем. Всегда есть что-то, что нужно сделать: дом разваливается, бизнес Эйдена недостаточно налажен, мы не можем себе этого позволить. В любом случае я хочу ребенка сейчас! Мне тридцать четыре. Я не могу ждать дольше: все мои яйцеклетки выйдут из строя.

– Уф. Это не очень приятная мысль. – Стиви сделала паузу, затем тихо сказала: – Я не могу представить, каково это – так сильно хотеть ребенка.

– Ты еще молода, двадцать шесть лет, не так ли?

Стиви покачала головой.

– Не-а. Мне исполнилось двадцать семь вскоре после того, как я купила этот дом.

– Ты все еще ребенок. В общем, все происходит так: сначала у тебя появляется мужчина, потом ты хочешь свадьбу, потом дом, который ты просто обязана иметь, а потом ты хочешь ребенка. Некоторые женщины между домом и ребенком заводят собаку или кошку, а некоторые вообще пропускают дом или даже мужчину. Но есть вероятность, что мать-природа возьмет свое и твои гормоны начнут играть. Единственное, что может их утихомирить, – это беременность.

– Со мной этого не случится! – заявила Стиви с полной уверенностью. – Во-первых, я еще не нашла мужчину, а во‑вторых, ты видела здешних мужчин?

– Есть несколько милых, если бы ты потрудилась поискать. – Кассандра начала перечислять их на пальцах – Уильям Феррис, сын лорда Как-его-там, живет в «Поместье». Он не женат и богат, или будет богат, когда его папаша склеит ласты. Еще есть парень, который владеет «Ферлонгс», но, если ты не лошадь, он, скорее всего, тебя не заметит. И есть…

– Хватит уже! – Стиви рассмеялась. – Ладно, есть несколько подходящих, но я еще ни с кем из них не встречалась и не похоже, что встречусь. Секундочку, ты сказала «лошадь»?

– Да, Ник Сондерс – довольно известный конкурист. Ты слышала о нем?

Неожиданно в ее памяти всплыло его лицо. Она не видела его с тех пор, как пыталась сделать заказ в мужском баре «Курица и утка». Так вот чем он зарабатывал на жизнь. Но все же ему не следовало выезжать на одном из этих животных на центральную дорогу. То, что он был конкуристом, не являлось оправданием.

Может быть, ей стоит нанести еще один визит в паб.

Глава 20

Ник поднял голову, услышав звук проезжающей по булыжникам машины, и вздохнул в отчаянии. Осторожно поставив копыто лошади на землю, он выпрямился, приготовившись к бою. Во-первых, он уже несколько сотен раз просил Миранду не подъезжать сзади, а пользоваться подъездной дорожкой к дому (он не был педантом – у него были веские причины для этой просьбы, а именно то, что это может напугать лошадей), а также потому, что он терпеть не мог, когда она появлялась неожиданно.

На этот раз с ней был ее непутевый брат.

– Привет, дорогой, – промурлыкала Миранда, грациозно выскользнув из машины. – Я привезла Уильяма. Надеюсь, ты не возражаешь, но он настоял на том, чтобы приехать.

Ник действительно возражал – этот парень был расточителем и занудой, но манеры взяли верх, и он попытался улыбнуться. Не было смысла раздражать будущего лорда Тонбриджа, тем более что нынешние лорд и леди Тонбридж считали, что из задницы парня светит солнце.

«Парень» было некорректным словом. Уильям был всего на пару лет моложе Ника, но его поведение и образ жизни оставались студенческими: он засиживался допоздна на вечеринках, а потом валялся в постели до полудня, если верить местным сплетням. Ник уже не в первый раз задавался вопросом, чем на самом деле занимается этот парень, и пришел к тому же выводу, к которому всегда приходил, – ничем.

Уильям обладал врожденной грацией своей сестры, и Ник наблюдал за ним, сузив глаза, когда тот выскользнул из машины. В старый «Лендровер» было нелегко забираться и выбираться, и большинство людей, как правило, карабкались.