Маленькая кондитерская в Танглвуде

Стиви кусала губу. Мука, сливочное масло и сахарная пудра всыпались без меры. Плохо, совсем плохо. Все ингредиенты должны быть абсолютно одинакового количества, иначе бисквит получится неправильным. Двести граммов каждого – бог знает, сколько Бетти высыпала в миску. Затем влила молоко и добавила муки для выпечки. Стиви мысленно пожала плечами. Ничего страшного, если пирог не получится, Бетти хотя бы почувствует себя нужной, поэтому Стиви сосредоточилась на приготовлении теста, иногда в качестве помощи используя скребок. Обычно он ей не требовался, но сегодня тесто было немного липким. «Вот что бывает, когда готовить устал и без любви», – подумала она. Сегодня это было больше похоже на рутинную работу.

– Что здесь написано? – Бетти смотрела на цифровой дисплей на верхней панели одной из духовок.

– Эта установлена на сто восемьдесят. Используй ту, что рядом с ней. Хочешь, я покажу тебе, как ей пользоваться?

– Нет необходимости. – Бетти ткнула пальцем в кнопку и после нескольких гудков, кивнув сама себе, вернулась к миксеру. Его жужжание наполняло комнату несколько минут, затем Бетти выключила его и вылила смесь, разделив ее поровну между двумя формами. Затем она поставила их в духовку и спросила:

– Что дальше? Надеюсь, ты не собираешься использовать старый скучный масляный крем и джемовую начинку?

– Я думала о маракуйе и маскарпоне, – сказала Стиви.

– Десерт из вареных фруктов или творог?

– Э… творог?

– Предоставь это мне.

Это было сказано с такой уверенностью, что Стиви опешила. Казалось, Бетти знает, что делает, а Стиви это немного шокировало. Она полагала, что пожилая женщина не очень-то разбирается в готовке или в лучшем случае обладает лишь любительскими навыками выпечки – в конце концов, как приготовить бисквит «Виктория», учили в школах. Но она была совершенно уверена, что приготовлению компотов и творожных запеканок не учили, если только во времена Бетти все не было иначе.

– Ты ведь не училась этому в школе? – спросила она. – Это мама научила тебя печь?

– Боже правый, нет! Моя старая мама прекрасно готовила горячие блюда, но сладкое она не готовила. Она бы назвала это чепухой.

– Где же ты научилась печь? – спросила Стиви, отмеряя ингредиенты для круассанов. Эти маленькие пирожные выигрывали, потому что были приготовлены накануне вечером и пролежали в холодильнике несколько часов. Она ставила их в духовку небольшими партиями прямо перед открытием кафе – нет ничего приятнее утром, чем свежеиспеченный, еще теплый круассан. За исключением, может быть, французских булочек с шоколадом в придачу с крепким черным кофе для компенсации сладости. Она приготовит несколько таких круассанов, затем булочки, и этого будет достаточно, чтобы пережить завтрак. Если завтра будет спрос…

– Это долгая история, – сказала Бетти, вытирая лицо о заляпанное мукой предплечье.

– Ты не обязана мне рассказывать, – сказала Стиви, заметив внезапную вспышку печали, промелькнувшую на лице пожилой женщины.

– О, но я хочу, – сказала она. – Я не часто говорю о том времени, но ты была так добра ко мне…

– Бетти, ты не должна, – повторила Стиви. – Это не мое дело, и если это тебя расстроит, то я не хочу знать.

Обе они на мгновение сосредоточились на своих задачах, и некоторое время Бетти ничего не говорила. Стиви не хотела давить на нее; она сама заговорит, когда будет готова.

– Когда я росла, у нас не было денег, – начала Бетти. – Мой отец работал в шахтах, а мама была уборщицей. Горе нам, детям, если мы наводили беспорядок на ее ступеньках. Она мыла их раз в день и подметала тротуар возле нашего дома. – Бетти улыбнулась, ее взгляд расфокусировался, и она уставилась вдаль. Затем она, казалось, встряхнулась. – В общем, она хорошо меня выучила, и когда я стала достаточно взрослой, мне не терпелось уехать из дома, и я устроилась на работу в один из больших отелей на южном побережье. Начала с работы горничной, но постепенно стала проводить больше времени на кухне, чем в комнатах для гостей. Там я научилась готовить. Но лучше всего у меня получалась выпечка, и я обожала десерты. – Она похлопала себя по животу. – И до сих пор люблю.

Стиви наклонила голову и попыталась сосредоточиться на выпечке, чтобы скрыть улыбку. Несмотря на довольно высокий рост, никто не мог обвинить Бетти в пухлости, а живот, который старушка только что похлопала, был более или менее плоским.

– Ты долго там работала? – спросила Стиви.

– Несколько лет. – Внезапно выражение лица Бетти стало отчужденным, губы сжались, и Стиви поняла, что старушка не собирается больше ничего рассказывать. Она также заметила, какой усталой та выглядит и как у нее дрожат руки. Бедняжка, у Бетти был довольно травматичный день, и это не могло не сказаться на ней. Во-первых, ее выгнали из дома, затем ее приютил на ночь совершенно незнакомый человек, затем она помогала в кафе, когда женщина в ее возрасте должна была отдыхать (Стиви винила себя в произошедшем, она должна была настоять на том, чтобы старушка немного отдохнула).

– Да уж, – сказала Стиви. – Глоточек пива? – Она вытерла руки и щелкнула выключателем на чайнике.