Маленькая жена

В этой беспощадной сече погиб почти весь цвет англосаксонской аристократии, в том числе и  король Гарольд со своими братьями. Нужно  было отдать должное защитникам родных земель: они проявили немалое мужество и отдали все силы.

Саксы бились смело, отважно, и, поначалу, ничто не предвещало победы норманнам. Под нормандским герцогом несколько раз погибала лошадь, и воины один раз сочли, что их предводитель мертв. Однако это было ошибкой. Воспрянув духом, завоеватели продолжали атаковать пехоту саксов, расположенную на вершине холма. Пробиться через плотный ряд щитов казалось, было невозможно. Норманны гибли на глазах, и саксы посчитали, что победа у них в руках. В какой-то момент, последние совершили роковую ошибку, которая была непростительна на поле боя – они, нарушив строгий приказ, бросились за захватчиками, намереваясь догнать и разбить  их в пух и прах. Естественно, ими двигала и жажда захватить военные трофеи.

Но то, что саксы сочли побегом, оказалось лишь тактическим ходом норманнов. И когда плотные, стройные ряды были разорваны, на англичан обрушилась сметающая все на своем пути конница  норманнов. Рыцари, облаченные в доспехи, верхом на лошадях, заключенных в защиту, протыкали длинными копьями саксов, насаживая на них их тела, как мясо на ножи.  Началась паника, такая неразбериха, что войско саксов окончательно потеряло свой строй – а завоеватели только этого и ждали.

«Разделяй и властвуй» - как никогда подходило для этой страшной, эпичной и, поистине, печальной битвы. Битвы, где история побед одного народа оборвалась, а история другого лишь сильнее закрепила о них славу великих завоевателей.

Александр, чуть пошатываясь, шел между тел убитых воинов. Его мышцы ныли от усталости, а суставы выкручивало от напряжения, длившееся часами. Доспехи казались слишком тяжелыми, раздавливающими плечи мужчины. Хотелось скорее снять их с себя и смыть кровь – свою и врагов.

 Бродя бесцельным взглядом по лицам погибших, он, с некой грустью в сердце отмечал, как много молодых среди них. Но теперь это уж не имело значения. До тех, пор, пока взор Александра не остановился на человеке, которого он знал всю жизнь: перед глазами был его брат, Мейсон. Он был мертв – вражеская стрела пронзила его правый глаз.

Александр, игнорируя боль в ногах, рухнул на колени – прямо в лужу из крови и грязи. Обхватив дрожащими руками голову брата, мужчина взвыл от охватившего его горя.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

- Вставай, Александр, - приглушенный мужской голос раздался над головой воина, а сильные руки по-братски обняли за плечи.

Александр разжал дрожащие, окровавленные пальцы, а затем, вновь, порывисто притянул голову Мейсона к груди, горестно шепча:

- Он ведь мой брат.

Леонардо смотрел на Александра сверху вниз, и его сердце сжималось от этой картины и воспоминаний, воскресших в тот миг. Верный друг знал, что испытывал сейчас сын Ральфа. Когда-то и он сам был в таком же положении. Душевные раны заныли, угрожая обнажиться.

- Здесь погибли наши братья, это так, - Леонардо пытался подобрать нужные слова, - пусть это не будет зря. Он погиб, как настоящий воин, сражаясь в бою.

Мейсона и других нормандских воинов похоронили в общей братской могиле. Стоял рассвет, когда последняя горсть земли была брошена на нее. С тяжелым сердцем Александр покидал это поле битвы. Он был полон тихой скорби и горечи, проедавшей его душу. Его не радовала ни слава, которую он завоевал в бою, сражаясь, смело и отчаянно. Его не воодушевляла благосклонность герцога, сообщившего, что самых храбрых, верных своих воинов он одарит щедро. А Александр как раз и был, так же, как и Леонардо, в числе этих самых воинов. Все меркло по сравнению с  потерей брата.

Утром войско двинулось дальше. Стоял густой, сырой туман. Он, словно вор, пробирался под доспехи и холодил усталые тела победителей. Но победа еще не была полной. Впереди их ждал лакомый кусочек – Лондон. Герцог нормандский собирался зажать столицу в свой стальной кулак, или же, отнестись более благосклонно – если его признают королем.

Конец ноября

Снег пошел внезапно. Ничто не предвещало, что он начнется. С утра небо было чистым – ни единого облачка. Казалось, даже потеплело. Но ближе к обеду все резко изменилось – поднялся такой ветер, что пробираться через узкую дорогу в лесу стало непростым делом. Казалось, дубы вот-вот вырвет с корнями и повалит их прямиком на войско. Лошади, да и люди, стали заметно нервничать. Особо суеверные начали приговаривать, что  « это местные духи нам не рады». Предводитель войска резко высказался на этот счет.

 А затем, все стихло – ни дуновения ветерочка, будто и не было ненастья. Зато теперь с неба, плавно танцуя, начали сыпаться хлопья снега. Огромные, белоснежные – они падали на стальные перчатки рыцаря, будто намекая ему, что он и его душа, в отличие от них, давно стали черного, от своих дел, цвета.

Убитые враги, взятые в плен люди, кровь. Много крови, страха и побед. Смерть. Злость. Боль и триумф. Гордость и одиночество.

Замок