Маленькая жена

Белинда рассмеялась – громко и злобно.

- А нет никакого ребенка! – ответила она, ощущая легкость в этот миг, что, наконец, призналась в своей лжи.

- Ты избавилась от него? – ужасаясь своей догадки, потрясенно выдохнула Кассия.

- Нет! – Белинда тряхнула головой. – Не было никакого ребенка.

- Что? – молодая госпожа не сводила взора с довольного лица Белинды.

- Я солгала! – белокурая женщина запрокинула голову назад, с вызовом глядя на Кассию. – Надеюсь вам, госпожа, не нужно объяснять, зачем я это сделала?

Кассия смотрела на Белинду, на ее красивое, яркое лицо, испытывая противоречивые чувства. С одной стороны, девушка ненавидела ее в этот миг, а с другой – испытывала непередаваемую жалость. Белинда была так похожа на больную! И Кассия недалеко ушла от правды – белокурая женщина была действительно больна. Ее душа, предавшись порокам, потеряла тот свет, что изначально давался каждому. Это не лечилось никакими травами и микстурами…

Нормандия

Александр сосредоточенными движениями точил свой меч. Издаваемый при этом звук мужчина готов был назвать в этот миг самой прекрасной мелодией в мире. Младший сын Ральфа был настроен воинственно. Так думал он. Хотя, признаться, Александра никак нельзя было назвать искушенным в бою воином. Он был новичком. И вступать в бой ему  предстояло впервые.

Но, прежде чем Александр сделает это, его, как и других рыцарей, присягнувших на верность герцогу, ожидали недели тренировок. Хотя молодой мужчина и раньше упражнялся в мечах и стрельбе из лука, это было несравнимо мало по сравнению с тем, что ему предстояло узнать.

Тренировки начинались, как только заступал рассвет. Хватая тяжелые грузы (а, порой, и привязывая их к животу и ногам), молодые мужчины начинали бег с преодолением препятствий – прямо в лесу, что подступал к лагерю. Они бежали, перепрыгивая через сваленные деревья, обходя овраги и пересекая ручьи, к поляне, где их ждало продолжение – бой на деревянных мечах. Эти мечи, хоть были из дуба, превосходили по весу стальные мечи, и первое время мало кто умело владел ими. У Александра тоже получалось не самым лучшим образом – тело, которое еще не до конца пришло в норму после избиений, отдавало болью, но сильная жажда, обжигающая сердце, жажда преодолеть все, придавало ему сил, заставляя бороться до последнего…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Англия, октябрь

Закончилось лето, приближалось не самое простое время для жителей замка. Ветер становился порывистее и холоднее. Он, подобно осам, жадно жалил кожу, раздражая ее и напоминая, что еще месяцок-другой, и все кругом погрузится в объятия зимы. Жители замка не сидели, сложа руки. Под чутким руководством Кассии были сделаны все необходимые запасы на зиму. К счастью, после изгнания Альфреда и Белинды, слуги более не проявляли неблагоразумия и наглости. Теперь, словно сплоченный механизм, прислуга направила свои силы на приведения порядка в замке и его окрестности. За летние месяцы были построены новые амбары – для хранения пшеницы и ржи, а так же у дальней стены возведен загон для овец. На севере началась масштабная работа по выкапыванию колодца – десятки мужчин приложили немало усилий для этого. Наконец, в первый день осени у обитателей замка появился еще один колодец.

Конечно, сама  Кассия не догадалась бы, что нужны такие перемены для замка. Но она была наблюдательной, много читала и не стыдилась спрашивать того, чего не знала. Эльза подсказывала маленькой госпоже, впрочем, как и новый управляющий – нормандец Эрик. Девушка была всегда предельно вежлива не только с ними, но и другими слугами, даже теми, кто не работал в замке. Кассия знала многих по именам, спрашивала об их семьях, интересуясь ими не из-за вежливости, а по причине искренней заинтересованности и неравнодушия. Она была добра, старалась быть справедливой  и не задирать нос. И это, безусловно, принесло свои плоды – к осени все, без исключения, слуги полюбили госпожу, проникнувшись к ней уважением и неподкупной верностью.

За эти месяцы Кассия получила всего одно письмо, но оно не принадлежало ее мужу (это письмо было от родителей). Теперь, когда унижение более не душило девушку, а перед глазами не было Белинды, и слова  о ребенке белокурой служанки оказались ложью, теперь, молодая госпожа стала все чаще думать об Александре.

Она не знала, простила его или нет, по-прежнему ли влюблена или же освободилась от этого чувства. Кассия просто думала о своем муже, задаваясь вопросом – жив ли он, здоров? Помнит ли о ней или уже давно забыл, кто она для него? Она не желала ему зла – ни болезней, ни уж, тем более, смерти. Просто…

Кассия хотела, чтобы Александр вернулся.

Не для того, чтобы она упала ему в объятья, а чтобы…

Ах, Кассия запуталась и сама не знала, чего ждала от их встречи. Хотя, быть может, она уже никогда и не случится. И почему-то от этой мысли на сердце девушки стало тоскливо…

Нормандия