— У Аарона раздутое чувство собственного превосходства, и он ненавидит все, что не отражает того, каким удивительным он себя считает. Все вокруг него должно было быть неизменно идеальным. Он хотел идеальный дом, идеальную работу, идеальную жену, идеального ребенка. Он постоянно критиковал меня, мою еду, стиль одежды, прически. Он вечно встревал в любые разговоры, унижая всех, кто с ним не соглашался. Мы теряли друзей из-за его оскорбительного поведения. Хотя Аарон владел секретным оружием психологического давления. Он умело доводил меня до умопомешательства, и я годами думала, что гиперчувствительна, хотя теперь понимаю, что этот мерзавец мною просто манипулировал. В конце концов он завел любовницу, — заключила Джейми, пожав плечами, — и имел наглость обвинить в этом меня, заявив, что если бы я лучше заботилась о себе и о нем, то у него не возникло бы такой необходимости.
— Вот скотина! — с полным пониманием воскликнула Марин.
— По правде говоря, узнав об измене, я вздохнула с облегчением. По крайней мере, у меня наконец-то появилась конкретная причина бросить его, и я могла просто объяснить ее любому, кто спрашивал. Чересчур сложно было бы объяснять, что вы расстались с кем-то, потому что он занудный, жестокий манипулятор и обманщик. — Джейми улыбнулась с горькой иронией. — Хотя борьба за опеку обернулась ужасной пыткой. Я хотела добиться полной опеки над Оливией, и Аарон тоже. Он всячески обливал меня грязью, но судья встал на мою сторону. А несколько недель спустя он украл нашу дочь. Дождался ее около дома подруги, за два часа до того, как я должна была забрать ее. Матери подруги, знавшей о нашей ситуации, не было дома. За девочками приглядывала только бабушка, и она видела, как моя дочь побежала к отцу, но даже не подумала спросить, полагалось ли такому красивому и очаровательному папуле быть там. Я не знала, что Оливию похитили, пока не приехала за ней через два часа. Всего два часа, — дрогнувшим голосом повторила Джейми.
— Сколько лет твоей дочке?
— Одиннадцать.
— Ее объявили в розыск?
— Объявили. Но, судя по тому, что говорил Аарон во время тяжбы по опеке, у меня есть основания полагать, что он увез ее очень далеко и никогда не вернет. Его машину нашли в миле от парковки одного торгового центра. Дальнейшие его передвижения никому не известны.
— Вот черт, какая жалость, — проворчала Марин.
— Да, мне тоже чертовски жаль. Понятно, что у всех нас есть свои уникальные истории, но я поняла, что после прошлого сбора группы сморозила жуткую глупость. Я поступила плохо, сказав тебе после той встречи, что почувствовала себя лучше.
— Это совершенно нормально…
— Нет, не нормально. Это нечестно по отношению к вам. Независимо от закидонов моего бывшего мужа… а, поверь мне, их у него полно… он обожает Оливию. Где бы они ни были, где бы они ни оказались, он не причинит ей вреда. Это я знаю. В отличие от тебя, Саймона, Лайлы и Фрэнсис — пока она не узнала о Томасе, — я не живу в постоянном страхе, что Оливии могут причинить вред. Я боюсь только того, что больше никогда ее не увижу. Не потому, что она умрет, а потому, что он настроит ее против меня. Это именно то, что он способен сделать, изобразив меня настоящей злодейкой, чтобы она никогда не захотела вернуться домой. — Глянув на витиеватую желтую вывеску «Больших дыр», она опустила взгляд на свои туфли. — Поэтому я и почувствовала себя лучше после той групповой встречи. Проявилась моя стервозность. Мне стыдно.
— Стервозность тут ни при чем. Тобой владели материнские чувства, — Марин коснулась плеча Джейми. — Я уже научилась не делать никаких сравнений. Ад остается адом во всех его проявлениях.
В отличие от дочери Джейми, Себастиана в розыск не объявили. Его похищение не соответствовало официальным критериям. Первые объяснения полицейских показались Марин и Дереку смехотворными. В подобных случаях использовались оповещения о похищении детей, и никто не оспаривал, что речь шла именно о похищении ребенка. К тому же это ясно показали записи видеокамер.
Однако никто не видел машину, в которой могли бы увезти Себастиана. Личность и описание похитителя ограничивались лишь костюмом Санта-Клауса. Власти должны убедиться в наличии достаточной информации об исчезновении ребенка, чтобы официальный розыск помог его найти. Решение принималось отдельно в каждом конкретном случае, и дело Себастиана не располагало достаточной информацией.
Полицейские, однако, предприняли другие шаги. Записи камеры наблюдения с Пайк-плейс распространили по всей стране. Несколько дней после похищения любой телезритель мог увидеть фото Себастиана в новостях. Его фотографией на постере с поиском пропавшего ребенка, выложенным в Твиттере и Фейсбуке, поделились почти миллион раз. Мысль о том, что «Санта» похитил ребенка за три дня до Рождества, вызвала бурные отклики, и эта история стала сверхпопулярной в течение нескольких часов.