Маленькие мужчины

На Нэн был венок из искусственных цветов и потертые розовые туфельки, она соорудила веер, повыдергав перья из метелки для смахивания пыли, и для пущей важности взяла пустую баночку из-под нюхательной соли.

– Я дочка, мне положено разодеться, петь, танцевать и говорить больше, чем ты. Мамы лишь готовят и соблюдают приличия, ты же знаешь!

Тут в дверь громко постучали, мисс Смит стремглав бросилась к стулу и начала яростно обмахиваться веером, а ее мать выпрямилась на диване, стараясь сохранять спокойствие и выглядеть прилично. Маленькая Бесс, которая как раз была в гостях, играла роль горничной, и, открыв дверь, с улыбкой произнесла:

– Добло пожа-лать, джен-та-ме-ны!

В честь торжественного случая мальчики надели высокие воротнички из бумаги, черные цилиндры и перчатки, отличающиеся цветами и материалом, потому что про них вспомнили в последний момент, и ни у кого из мальчиков не нашлось целой пары.

– Добрый день, мэм! – произнес Деми низким басом, который давался ему с трудом, поэтому годился лишь для очень коротких фраз.

Все пожали друг другу руки и сели с крайне серьезным видом, что выглядело настолько смешно, что джентльмены, позабыв о хороших манерах, покатились со смеху.

– Перестаньте! – вскричала огорченная миссис Смит.

– Будете так себя вести, мы вас больше никогда не позовем! – добавила мисс Смит, слегка стукнув мистера Бэнгса (тот смеялся громче всех) по голове бутылочкой для нюхательной соли.

– Не могу смотреть без смеха, ты просто умора! – с воистину неджентльменской честностью простонал мистер Бэнгс.

– Ты тоже, но я же этого не говорю, грубиян! Не надо его пускать на балы, правда, Дейзи? – возмущенно воскликнула Нэн.

– Пожалуй, пора приступать к танцам. Вы принесли скрипку, сэр? – придерживаясь заранее продуманного сценария, спросила миссис Смит.

– Скрипка за дверью! – Нат пошел за инструментом.

– Может, сначала ужин? – невозмутимо предложил Томми, не скрываясь подмигнул Деми, намекая, что, как только они отведают угощений, можно будет сбежать.

– Нет, ужин всегда после бала, а станете плохо танцевать, вообще ужина не получите, сэр, – ни крошечки! – сурово заявила миссис Смит, и необузданные гости, поняв, что шутки плохи, мигом сделались чрезвычайно благопристойными.

– Я научу мистера Бэнгса польке. Он танцует ее так, что его нельзя показывать в приличном обществе, – добавила хозяйка, укоризненно взглянув на Томми, отчего тот сразу притих.

Нат заиграл, и бал начался – две пары очень старательно исполнили несколько танцев, но слегка путая фигуры. Дамы были великолепны, потому что им нравилось танцевать, а джентльмены утруждали себя ради выгоды и мужественно держались до конца, зарабатывая свой ужин. Им разрешили передохнуть, когда все запыхались, особенно бедная миссис Смит, которая не раз падала, путаясь в длинных юбках. Маленькая горничная подавала патоку и воду в таких маленьких чашечках, что один из гостей выпил целых девять. Не стану выдавать его имени, поскольку сей безобидный напиток подействовал на него возбуждающе, и на девятый раз он засунул в рот и чашку, подавившись у всех на глазах.

– Теперь попроси Нэн спеть и сыграть! – сказала Дейзи брату, который немного походил на жирафа, неестественно вытянув шею из-за слишком высокого воротничка.

– Спойте нам, мисс! – послушно произнес гость, отметив про себя, что пианино в комнате не было.

Мисс Смит, подплыв к письменной конторке, откинула крышку и, усевшись, «аккомпанировала» себе с таким жаром, что старая парта шаталась, пока она пела милую песенку, которая начиналась со следующих слов:

Трубадур звенит струной,
Он с войны спешит домой.

Джентльмены бурно аплодировали, и мисс Смит исполнила «Вздымающиеся волны», «Малышку Бо-Пип» и другие избранные произведения. В конце концов гостям пришлось намекнуть, что они уже наслушались. Миссис Смит, задобренная похвалами, щедро расточаемыми ее дочери, милостиво объявила:

– Теперь можно поужинать. Аккуратно рассаживайтесь и не хватайте еду руками!

С какой гордостью добрая хозяйка ухаживала за гостями и с каким спокойствием принимала небольшие неприятности, которые случались в процессе! Лучший пирог, описав дугу, упал на пол, когда она пыталась его разрезать тупым ножом; хлеб с маслом исчез со стола в одну секунду, что глубоко ранит душу любой поварихи, однако – самое ужасное – заварной крем получился настолько жидким, что его пришлось пить вместо того, чтобы есть новыми оловянными ложечками.