Маленькие женщины

Почти все мальчики с жестокосердием отвернулись от Ната, однако Дан, заявив в первый момент, что презирает Ната за трусость, следил за ним со своего рода молчаливым участием и решительно оттеснял в сторону всякого, кто пытался издеваться над беднягой или запугивать его. Его понятия о дружбе были столь же высоки, как и у Дейзи, и в собственной грубоватой манере он придерживался их с той же непреложностью.

Сидя однажды днем у ручья и изучая повадки водяных пауков, он услышал с другой стороны изгороди обрывок разговора. Нед, по природе страшно любопытный, с особым азартом пытался выяснить, кто же совершил кражу. Дело в том, что в последнее время некоторые мальчики начали подумывать, что ошибались, ибо Нат очень уж последовательно все отрицал и с неизменной кротостью терпел их пренебрежение. Эти сомнения пуще прежнего раздразнили Неда, и он несколько раз, наедине, накидывался на Ната с расспросами, нарушая твердое распоряжение мистера Баэра. Застав Ната в тенечке у изгороди – тот читал, – Нед не удержался и обратил свои мысли к запретному предмету. Когда появился Дан, Нед терзал беднягу уже минут десять, и первым, что услышал исследователь пауков, были такие слова, произнесенные терпеливым и умоляющим голосом Ната:

– Не надо, Нед! Я прошу тебя! Я не могу тебе этого сказать, потому что не знаю, и ты поступаешь дурно, расспрашивая меня исподтишка, ведь мистер Баэр велел меня не трогать. Был бы тут Дан, ты бы не посмел!

– Не боюсь я твоего Дана. Подумаешь, драчливый забияка! Может, это вообще он взял деньги Тома, а ты знаешь, да не говоришь. Давай признавайся!

– Ничего он не брал, а если бы и взял, я бы за него вступился, потому что он всегда был ко мне очень добр, – произнес Нат так истово, что Дан забыл про своих пауков и вскочил, чтобы принести свою благодарность, однако его остановили следующие слова Неда:

– А я уверен, что это сделал Дан, а потом отдал деньги тебе. Я не удивлюсь, если выяснится, что, прежде чем сюда попасть, он обчищал карманы – ведь никто про него ничего не знает, кроме тебя, – сказал Нед, не веря по большому счету в собственные слова: ему просто хотелось разозлить Ната и тем самым вытянуть из него признание.

Отчасти он преуспел в своем злокозненном замысле, потому что Нат свирепо воскликнул:

– Еще раз такое повторишь – я об этом скажу мистеру Баэру. Не люблю я ябедничать, но, честное слово, не оставишь Дана в покое – все расскажу!

– Вот и будешь не только лгуном и воришкой, но еще и ябедой, – начал было Нед издевательским тоном, ибо оскорбления в собственный адрес Нат терпел столь безропотно, что Нед и помыслить не мог, что он станет так отважно защищать Дана.

Неизвестно, что еще он собирался добавить, потому что сразу после этих слов сзади появилась длинная рука и схватила его за шиворот, а потом дернула через изгородь самым безжалостным образом, да так, что Нед с плеском рухнул прямо в ручей.

– Попробуй еще раз сказать такое – я тебя так отлуплю, в глазах потемнеет! – посулил Дан, напоминавший Колосса Родосского[314]: он замер, расставив ноги над узким ручьем, и гневно взирал на поверженного в воду юнца.

– Да я просто пошутил, – попробовал оправдаться Нед.

– Проныра ты, вот кто: выслеживаешь Ната исподтишка. Еще раз поймаю – утоплю в речке. Вставай и убирайся отсюда! – гневно выпалил Дан.

Промокший Нед сбежал, и непредвиденное купание явно пошло ему на пользу, поскольку к обоим мальчикам он стал относиться крайне уважительно, да и любопытство его, похоже, утонуло в ручье. Когда Нед исчез, Дан перепрыгнул через изгородь и обнаружил там Ната: тот лежал скрючившись, вконец измученный своими переживаниями.

– Думаю, больше он к тебе не полезет. А полезет – скажи, я с ним разберусь, – заявил Дан, пытаясь поостыть.

– Обо мне пусть говорит что угодно, к этому я привык, – грустно ответил Нат. – Но тебя чтобы не смел задевать.

– А откуда ты знаешь, что это неправда? – спросил Дан, отворачиваясь.

– В смысле, про деньги? – переспросил Нат, испуганно вскинув глаза.

– Да.

– Я в это не верю! Тебя деньги не интересуют, тебе только и нужны что твои жучки и паучки. – И Нат недоверчиво рассмеялся.

– Мне сачок хочется не меньше, чем тебе хочется скрипку. Почему бы мне не стянуть деньги? – спросил Дан, по-прежнему глядя в сторону и старательно тыкая палочкой в дерн.

– Вряд ли бы ты стал это делать. Да, ты иногда любишь подраться, но ты не врешь, и в то, что воруешь, я тоже не верю. – И Нат решительно качнул головой.

– Мне случалось делать и то и другое. Я когда-то врал напропалую, просто здесь это ни к чему. А еще, когда я сбежал от Пейджа, я воровал овощи на огородах, чтобы прокормиться, так что, как видишь, я очень дурной, – объявил Дан в прежней своей грубовато-бесшабашной манере, от которой в последнее время почти избавился.

– Ах, Дан! Только не говори, что это ты! Пусть лучше кто угодно другой! – воскликнул Нат в таком исступлении, что Дан от души обрадовался и даже показал это, повернувшись к другу со странным выражением на лице, хотя ответил всего лишь следующее: