Маленькие женщины

– Может, еще окажется, что это не Нат взял мои деньги, и тогда мы с ним снова станем партнерами. Не очень я в это верю, но готов дать ему шанс, так что пусть пока его место пустует.

Единственным, кому Бэнгс еще мог доверять, был Билли: собирать яйца он умел, никогда их не разбивал, а в качестве оплаты довольствовался яблоком или конфетой. Наутро после того воскресенья, которое Дан провел в мрачности, Билли заявил, демонстрируя своему начальнику плоды длительных розысков:

– Всего два.

– С каждым днем все хуже и хуже. В жизни не видел таких противных куриц, – проворчал Томми, вспоминая счастливые дни, когда глаз его радовали и шесть яичек. – Ну ладно, положи в мою шляпу и дай новый кусочек мела, нужно пометить.

Билли влез на посудину для отмеривания корма и заглянул внутрь веялки – там Томми держал писчие принадлежности.

– Тут много денег, – сообщил Билли.

– Ну да, рассказывай. Чтоб я еще где хоть монетку оставил, – проворчал Томми.

– А я вижу один, четыре, восемь, два доллара, – стоял на своем Билли, не до конца еще освоивший счет.

– Да ну тебя! – Томми вскочил, чтобы самостоятельно достать мел, но едва не свалился, потому что своими глазами увидел четыре новенькие монетки по двадцать пять центов, а рядом бумажку с указанием: «Тому Бэнгсу» – ошибиться было невозможно.

– Разгрызи меня крот! – ахнул Томми и, подхватив монетки, помчался в дом, громко крича: – Все хорошо! Вот мои деньги! Где Нат?

Ната скоро нашли, однако его удивление и радость оказались настолько искренними, что почти никто не усомнился, когда он заявил, что ничего не знает про эти монеты.

– Как я мог их вернуть, если не брал? Поверьте мне, пожалуйста, и больше не гоните, – произнес он таким умоляющим тоном, что Эмиль тут же хлопнул его по спине и заявил, что лично он согласен.

– И я тоже, а еще я страшно рад, что не ты их взял. Вот только кто? – удивился Томми, сердечно пожав Нату руку.

– Какая разница, если они нашлись, – вставил Дан, не сводивший глаз со счастливого лица Ната.

– Как это какая? Хорошенькое дело – сперва увели деньги, а потом – фокус-покус – взяли и вернули! – воскликнул Томми, разглядывая монетки и будто бы подозревая, что тут не обошлось без колдовства.

– Найдем мы этого фокусника, хотя ему хватило ума написать печатными буквами, чтобы его не опознали по почерку, – сказал Франц, рассматривая записку.

– А Деми очень красиво пишет печатными буквами, – вставил Роб, не слишком хорошо понимавший, к чему весь шум.

– Вот уж никогда не поверю, что это он, хоть режь меня, – заявил Томми, а остальные возмущенно забормотали, потому что «маленький дьякон», как они его называли, был вне подозрений.

Нат почувствовал разницу в том, как говорили про Деми и как – про него, и готов был отдать все свои богатства, и нынешние, и будущие, лишь бы и к нему проявили такое же доверие. Он познал, как легко потерять уважение и какой это тяжкий труд – завоевывать его снова, в итоге истина обрела для него особую ценность, ибо он пострадал за то, что раньше ею пренебрегал.

Мистер Баэр обрадовался этому первому шагу в нужном направлении и с надеждой ждал новых откровений. Они опередили все его ожидания, причем явились в форме, сильно его удивившей и расстроившей. Когда вечером все сели ужинать, миссис Баэр вручили квадратный пакет от одной из соседок, миссис Бейтс. Пакет сопровождала записка. Пока мистер Баэр ее читал, Деми развернул бумагу и, увидев содержимое, воскликнул:

– Ого, так это же книга, которую дядя Тедди подарил Дану!

– Дьявол! – не сдержался Дан, не полностью еще отучившийся от бранных слов, хотя он очень старался.

Услышав это слово, мистер Баэр стремительно поднял глаза. Дан попытался встретиться с ним взглядом, но ему это не удалось. Тогда он потупился и сидел, кусая губы и все гуще заливаясь краской, пока не превратился в подлинное воплощение стыда.

– Что такое? – встревоженно спросила миссис Баэр.

– Я предпочел бы обсудить это наедине, однако Деми лишил меня такой возможности, придется говорить при всех, – произнес мистер Баэр с видом довольно строгим – он всегда делался таким, когда приходилось иметь дело с жестокосердием или обманом.

– Записка от миссис Бейтс, она пишет, что ее сын Джимми, по собственным словам, в прошлую субботу купил эту книгу у Дана. Она поняла, что книга стоит гораздо больше доллара, и, решив, что здесь какая-то ошибка, прислала книгу мне. Ты ее действительно продал, Дан?

– Да, сэр, – прозвучал неохотный ответ.

– Почему?

– Деньги были нужны.

– Зачем?

– Заплатить одному человеку.

– Кому именно?

– Томми.

– Он у меня в жизни ни цента не брал! – воскликнул Томми, явно перепугавшись: он догадался, что последует, и подумал, что предпочел бы, чтобы все это было каким-нибудь колдовством, ведь он безмерно восхищался Даном.

– Так он, наверное, их и украл! – воскликнул Нед, до сих пор дувшийся на Дана за то купание: будучи простым земным мальчиком, он не преминул сквитаться с обидчиком.

– О Дан! – вскричал Нат, стиснув ладони и напрочь забыв о том, что держит в них кусок хлеба с маслом.