Маленькие женщины

Дан поначалу крепился, но восторг миссис Джо стал последней каплей: он пулей выскочил через коридор в гостиную, куда она последовала за ним, и следующие полчаса их не видели.

Мистер Баэр с трудом утихомирил своих взбудораженных воспитанников. Поняв, что провести сейчас урок не удастся, он решил занять их тем, что рассказал прекрасную древнюю историю о двух друзьях, которые преданностью друг другу обессмертили собственные времена. Мальчики внимали рассказу и откладывали его в памяти, ибо сердца их были несказанно тронуты поступками двух куда более скромных друзей. Лгать дурно, однако любовь, которая подвигла ко лжи, и мужество, которое побудило молча терпеть незаслуженный позор, превратили Дана в их глазах в героя. Понятия «честность» и «честь» обрели новый смысл. Оказалось, что доброе имя дороже золота, ибо если его утратить, то потом уже не купишь ни за какие деньги, а вера друг в друга делает жизнь счастливой и безоблачной.

Томми с гордостью восстановил былое название своей фирмы. Нат пуще прежнего боготворил Дана, а все остальные пытались как могли загладить свою подозрительность и пренебрежение. Миссис Джо радовалась за своих воспитанников, а мистер Баэр никогда не уставал раз за разом пересказывать историю своих юных Дамона и Пифия.

Глава пятнадцатая. На иве

Много старое дерево перевидало в то лето событий, много услышало тайных признаний, поскольку стало любимым убежищем всех детей. Иве это, похоже, нравилось, ибо встречала она их с неизменным гостеприимством, так что тихие часы, проведенные в ее объятиях, всем шли на пользу. Особенно часто гости являлись днем в субботу, и некая шустрая птичка потом докладывала, чем они занимались.

Первыми пришли Нан и Дейзи, с тазиками и кусочками мыла: на них напала тяга к опрятности, и они перестирали в ручье всю одежду своих кукол. «Разводить сырость» на кухне Ася им не позволяла, а в ванную их не допускали, потому что однажды Нан забыла закрыть воду, она перелилась через край ванны и с потолка внизу закапало. Дейзи действовала систематично: сперва постирала белое, потом – цветное, все прополоскала и развесила на веревке, протянутой между двумя барбарисами, да еще и закрепила каждую вещь маленькой прищепкой: их для нее изготовил Нед. Нан же замочила все вещи в одном тазике, а потом позабыла про них, потому что отправилась собирать пух от чертополоха для подушки Семирамиды[317], царицы вавилонской, – так звали одну из кукол. Это заняло довольно много времени, и когда миссис Проказница достала белье из тазика, на всем обнаружились яркие зеленые пятна: она забыла, что у одной накидки зеленая подкладка, и зеленый цвет запятнал все розовые и голубые платьица, крошечные рубашечки и даже любимую ее юбку с оборочками.

– Ух ты! Вот ужас-то! – вздохнула Нан.

– Положи их на траву, на солнышке выцветут, – с опытным видом предложила Дейзи.

– Я так и сделаю, а мы с тобой посидим в гнездышке и последим, чтобы их ветром не унесло.

Гардероб царицы вавилонской расстелили на берегу ручья, а маленькие прачки, поставив тазы сушиться, залезли в гнездо и разговорились, как это свойственно дамам в перерывах между делами по хозяйству.

– А у меня будет к новой подушке еще и перина, – объявила миссис Проказница, перекладывая пух из кармана в носовой платок – примерно половина по ходу дела разлетелась.

– А у меня нет. Тетя Джо говорит, что спать на перине вредно для здоровья. Я своим детям позволяю спать только на матрасах, – наставительным тоном отозвалась миссис Шекспир Смит.

– Подумаешь! У меня дети такие здоровые, что иногда и вовсе на полу спят, и хоть бы что. – (Это была чистая правда.) – Девять матрасов мне не по карману, а еще я люблю все делать своими руками.

– А разве Томми не попросит денег за перо?

– Может, и попросит, но платить я не стану, а он не станет требовать, – заявила миссис П., довольно эгоистично пользуясь общеизвестным великодушием Т. Бэнгса.

– Боюсь, розовый выцветет быстрее, чем зеленые пятна, – заметила миссис С., глядя вниз и меняя тему разговора, поскольку они с собеседницей не сходились во мнениях по многим вопросам и миссис Смит, будучи дамой воспитанной, избегала этих тем.

– И ладно, надоели мне эти куклы! Я их всех, пожалуй, спрячу и буду заниматься своим огородом: это интереснее, чем играть в хозяйку, – заявила миссис П., неосознанно выражая желание многих дам постарше, у которых, однако, нет никакой надежды с той же легкостью избавиться от своих семейств.

– Бросать их нельзя, ведь они без мамы погибнут! – воскликнула чувствительная миссис Смит.

– И пусть погибают. Надоело мне возиться с младенцами, я лучше буду играть с мальчиками, а заодно их воспитывать, – твердо объявила вторая дама.